Броском перебежали за каменный козырёк у подножья горы. Укрылись. Ещё повоюем! Командирам подгрупп Карпетченко и Нищенко дал команду обойти «духов» по флангам, а мы прикроем снизу. Перескочив через трупы душманов, убитых животных, рванули за укрытие. Нужно было преодолеть чуть больше тридцати метров, чтобы оказаться вне линии огня засевшего в камнях противника. Получилось. Разведчики обеих подгрупп, находясь вне видимости душманов, оглядятся, прикинут, как лучше подобраться к их позиции.
Шелест и визг пуль от рикошета прижали к камням. Хотелось сделаться маленьким-маленьким — из-под каменного козырька надо было выбираться. До позиции «духов» метров сто пятьдесят — и, судя по выстрелам, шесть-семь боевиков вели огонь одиночными выстрелами, причём не потому, что не хватало патронов, — уважали себя.
Избегая прямых столкновений с нами, противник маневрировал, пытаясь скрыться в пещерах. Душманы не сидят на месте, они постоянно в движении: глядишь — уже «молотят» с другого направления. Отличная тактика! В действиях «духов» было нечто такое, чего у нас, разведчиков, не имелось в принципе, — презрение к смерти. Фанатичная вера, что тут скажешь… Впрочем, вера верой, у каждого она своя, а тактика тактикой…
«Духовскую» тактику ведения общевойскового боя, основанную на постоянном движении и огне по противнику одиночными выстрелами, я внедрил в действия своей разведгруппы. Получалось неплохо — экономия боеприпасов и соблюдение девиза десантников: «Мой выстрел первый и в цель». Воспитание же пренебрежения к смерти я оставил на потом. Как поётся в песне: «Есть у нас ещё дома дела». Погибнуть за Родину — честь. Но победить противника и остаться в живых, сохранить своих подчинённых — честь намного выше. Поэтому решил срочно выбираться в более безопасное место.
«Духи» постреливали, Карпетченко и Азарнов вышли на рубежи. Значит, бросок под прикрытием разведчиков Нищенко. За спиной полыхнули автоматные очереди его подгруппы. Вперёд, к ближайшему камню: упал, вскочил — и к следующему. Глоток воздуха — и снова прыжок за камень, а взгляд уже ловит следующий. Есаулков с Ветчиновым, не отставая, неслись за мной. Стой! Нарвёмся на пули. Упали, сократив расстояние до «духов» метров на пятьдесят. Цок, цок — между мной и связистом. Убрал голову — засекли!
Решил вывести на ударные позиции разведчиков Карпетченко и Азарнова. Дыхание восстановилось, сухость во рту утолил колючим снежком. Вспомнились лыжные гонки на десять километров в старших классах. Учитель физкультуры Павел Георгиевич Кривец, он же наш классный руководитель, требовал от своих учеников спортивных результатов. Когда мы бежали «десятку», пар от дыхания превращался в иней, и над верхней губой появлялись снежные усы. Растаяв, они стекали в рот водой, освежавшей пересохшее горло. М-да-а, счастливое наше детство…