И вновь рядом цоканье. Лежу у «духов» под носом. Они засели выше, и местность под их контролем. Цок, цок — уже совсем рядом. «Духи» сменили позицию? Рикошет мне не понравился: с того направления стрелять не должны. Выходит, «духи» подобрались к Азарнову, но в пылу боя Андрей их не видит. По радиостанции сообщил ему, что противник поблизости.
«Прошёлся» биноклем по верхушке скальной породы. Камни, валуны, заметённые порошей ложбинки… Разведчиков Азарнова и Карпетченко не обнаружил. Однако после запроса по радио оба доложили, что «духов» не видно. Пока их не выбьем, сажать вертолёты для эвакуации караванного груза нельзя! Размышления прервали взрывы гранат с фланга, где залегал Карпетченко. Это его ребята, — «духи» так не воюют. На запросы по радио ответа не было, наконец Сергей доложил, что душманы прижаты к земле гранатами, пытаются вынести раненых и убитых.
Карпетченко и Азарнов находились со мной в одной радиосети и слышали друг друга. А что противник? «Духи» выходили из боя, укрывшись в ложбине между двумя подгруппами разведчиков. Мою «тройку» они контролировали — засекли бросок, но видеть разведчиков Азарнова не должны. Андрей наблюдал за манёврами «духов», но потерял их из вида и вынужден был сближаться с ними вслепую. Закрытое пространство — камни, валуны — мешали отслеживать «духов», часто менявших позиции. С ними легко столкнуться на «встречных курсах» — лоб в лоб. Кто первым среагирует, тот и победит. А у душманов реакция отличная! Скоротечный бой займёт секунды…
Положение подгруппы Азарнова усложнило общую ситуацию по уничтожению противника, сопровождавшего караван и, как выяснилось, ещё и встречавшего его здесь — в промежуточном пункте. Разведчики Андрея оказались в опасности — надо было принимать решение. Оно вытекало из сложившейся обстановки. План действий такой: Азарнов с подгруппой будет засадой, жёсткой обороной, я с двумя другими подгруппами погоню «духов» на него, он встретит их огнём на поражение. Работаем, вперёд!
Под огневым прикрытием разведчиков Нищенко мы с санинструктором Ветчиновым и связистом Есаулковым рванулись к оставленному противником рубежу обороны. Бег в кирзовых сапогах по припорошённым снегом камням требовал сноровки — стопы ног выворачивались. Бежавший справа от меня Есаулков пустил автоматную очередь. Я упал, вскочил, увидел за камнями «духовские» штаны — снова упал. Спина Есаулкова скрылась в мандехе, я прыгнул за ним и стрелял, стрелял, стрелял…
Свалившись вслед за связистом в ход сообщения, оборудованный «духами» из вымытого в сезон дождей узкого мандеха, я огляделся. Развороченные взрывами НУРСов камни, тела убитых душманов, кровь на снегу… Но мы были не одни здесь живые, кто-то смотрел на нас. Да вот же они! В полумраке сверкнули глаза моджахедов. На площадку опорного пункта спустился Ветчинов — по брустверу зацокали пули. Два раненых «духа» сменили позицию и открыли огонь.