Соперники разделились и направились к противоположным воротам.
— Спокойной ночи, Мартин.
— Спокойной ночи, Пан.
Улыбаясь, блондин смотрел, как уходит из сада младший друг, а затем исчез сам.
Арчер, двигаясь в тени, направился к калитке, через которую вышел Пан. Кожу кололо беспокойством. Фехтовальщик он или нет, мальчик слишком хрупок, чтобы гулять в одиночку и без оружия посреди ночи. Повеселив Арчера — что не часто случалось в последнее время — юнец, определенно, заработал себе безопасное возвращение домой.
Держась далеко в тени, Арчер быстро настиг его. Легким шагом, почти нахально, мальчик бесстрашно, будто и не ночь на дворе, топал вперед и наконец свернул в проулок.
Тем тревожнее прозвучал его вскрик, когда из тени выскользнули двое хмурых парней постарше и загородили ему дорогу.
— И хто это у нас? — произнес грубый, низкий и коренастый парень.
«Один из тех, кто всегда ищет драки», — сердито подумал Арчер, не расположенный к битью детей.
— Привет, — сказал Пан. — Не обращайте на меня внимания. Я просто вышел на променад.
Более высокий из двоих засмеялся, обнажив большую щель между зубами.
— Вышел на променад, — повторил он. — Ты хто такой? Принц Берти?
Пан быстро овладел собой.
— Э? Уж и словечка по-ученому сказать нельзя? — проворчал он, с легкостью переходя на кокни. — Особливо, если это стибрить помогает?
Юный Пан осторожно обогнул встречных, ловко двигаясь к заднему двору большого дома. Там ждало освобождение, понял Арчер. Там дом мальчика. Дом Эллиса! Кто же этот юнец?
— С энтими простофилями лучше поласковее, — продолжал мальчишка.
Арчер оценил способность Пана к простонародной речи: сам он едва разбирал слова. Но парень уже прокололся. И хулиганы это понимали.
— Думаешь, мы дураки? — фыркнул один из них.
Пан продолжил отступать, но старшие взяли его в кольцо.
— Эй, нечего шум поднимать…
— Проучить тебя надобно.
Грубиян повыше легко шлепнул парнишку по голове. С того слетела шляпа, и сердце Арчера пропустило удар. Шелковистая масса волос, подобно расплавленному золоту, упала до пояса мальчишки. Арчер с трудом восстановил дыхание. Не мальчишки, девушки. И не тринадцати лет, а скорее восемнадцати. Молодой женщины.
Он уставился на массу рыжевато-золотистых волос. Прежде Арчер никогда не видел ничего столь прекрасного и манящего. Кто-то назвал бы их тициановскими волосами. Их неописуемый цвет — между золотистым и рыжим — покорял и художников, и поэтов.
— Отойди!
Высокий окрик выдернул Арчера из задумчивости.
Его сорванец занял оборонительную позицию, а нападающие с интересом к нему приглядывались. На время их тоже охватило удивление, но они быстро пришли в себя и, кажется, решили воспользоваться новой возможностью.