Люк помолчал, затем медленно повернулся.
О, какая ошибка. Очень серьезная ошибка. Нехороший блеск в его глазах говорил, что она попалась в собственную ловушку.
— Ах вот как? — мягко спросил он. — Ничуть не боишься?
Отступать было поздно.
— Ничуть, — призналась она. — В тот день я так сказала нарочно: не хотела, чтобы ты уходил. Но ты ведь и так это знал, правда?
— Сначала я не был уверен. Ты понимаешь, что ничего бы не случилось и мы не оказались бы сейчас в таком затруднительном положении, если бы ты тогда сказала правду?
— Да. — Оливия опустила глаза. — Но я хотела оказаться в таком положении. — Она призывно кивнула в сторону спальни и сказала: — Не ругай меня, Люк. Ты и так заставил меня долго ждать этого дня.
— Три недели со дня нашей помолвки. Не так уж долго.
— Да, верно. Но обычно я сразу же получаю то, что хочу.
— Значит, в твоей жизни есть теперь некоторое разнообразие, правда?
Она улыбнулась и двинулась к нему. Люк отвернулся и направился в спальню. Он напоминал ей громадного медведя, который никак не может решить, закусить ею на ужин или просто поиграть.
Оливия последовала за ним. Когда она вошла, он как раз снимал покрывало с кровати.
— Отлично, — проговорил он, выпрямляясь, — давай займемся этим.
Он снял пиджак и бросил его на простой деревянный стул.
Оливия изумленно смотрела на него:
— Но…
— Я думал, ты хочешь сразу же получить то, что желаешь. Я к твоим услугам.
— Но не так, — проговорила Оливия, отступая к двери.
— Тогда как? — Галстук последовал за пиджаком.
— Я… черт возьми, Люк, я не машина.
Люк снял брюки, улегся на кровати и, заложив руки за голову, наблюдал за ней.
— Я твой, — сказал он, — разве не за этим я здесь?
Теперь она поняла. Люк с самого начала прекрасно знал, чего она добивается.
Отлично, если он решил играть такую роль…
Оливия распустила волосы, позволив им свободно рассыпаться по плечам. Затем расстегнула верхнюю пуговицу своего бело-красного дорожного костюма.
Люк безучастно наблюдал за ней с кровати. Она сняла жакет и бросила его поверх его пиджака. Юбка последовала туда же. Когда на ней не осталось ничего, кроме крошечного белого треугольника трусиков, она, поколебавшись, решила предпринять следующий шаг.
Люк не шевелился, поэтому она повернулась к нему спиной, словно бы собираясь выйти из комнаты.
— Куда это ты собралась? — Его голос звучал глухо и сдавленно, будто издалека.
— Я хотела посмотреть, нет ли какой-нибудь еды, — ответила она первое, что пришло в голову.
— Нет. Кроме того, ты не умеешь готовить, а я не хочу. Иди в постель.
— Позже. — И Оливия прошествовала в кухню.