— Икра! — воскликнул он, выкладывая полдюжины баночек на пластиковый кухонный стол. — Шафран! Оливия, зачем нам икра и шафран? И ты вообще представляешь, сколько стоят трюфели?
Оливия пожала плечами:
— Какая разница. У меня есть деньги.
— Больше нет. С тех пор, как ты вышла замуж.
— Безусловно есть. Отец открыл счет на мое имя, как только мы объявили о помолвке. Он сказал, что ты честный и принципиальный молодой человек, но он не хочет, чтобы я из-за этого нуждалась.
— Он что? — Люк грохнул кулаком по столу так, что баночки с икрой подпрыгнули.
— Открыл счет для меня, — спокойно повторила Оливия. — Поэтому тебе нет нужды беспокоиться по поводу всего этого. — И она обвела рукой заваленный дорогими продуктами стол.
— Оливия, — Люк с трудом сдерживался, стараясь не повышать голос, — тебе придется кое-что уяснить. Я сказал твоему отцу, что смогу содержать семью. И я могу. Я никогда не буду зависеть от богатого тестя только потому, что моя жена не хочет отказаться от роскоши, о которой обычные люди и не слыхивали. Ты понимаешь, о чем я?
Оливия вновь пожала плечами и выпятила губу, как капризная маленькая девочка, какой она, впрочем, и была.
— Это так старомодно. Почему я должна обходиться без того, что хочу? Мы не в каменном веке живем, Люк. — И она попыталась похлопать его по руке.
Он немедленно перехватил ее запястье и, воскликнув: «А вот сейчас увидим!» — потащил ее в спальню.
Большинство споров заканчивались именно так — но Люк понимал, что рано или поздно наступит расплата. Им придется вернуться в Ванкувер, и все изменится. Он снова начнет работать, Оливия продолжит учебу в университете, и вместе им предстоит решить множество проблем, связанных с рождением ребенка.
В последний вечер их «медовой недели» они сидели на пляже, любуясь лунной дорожкой на море. Мягкий шелест волн напоминал о том, что такого безоблачного времени в их жизни больше не будет. Оба понимали это.
— Почему мы не можем остаться тут? — тихо спросила Оливия. — Нам вовсе не обязательно завтра возвращаться.
— Я думал, тебе не слишком нравится этот коттедж.
— Да, верно. Но мне нравится тишина и океан. И быть только с тобой.
— Знаю, — сказал Люк и, улыбнувшись, повел ее за собой в волны.