— Не пытайся, Оливия, — предупредил он. — Я способен на все.
Она кивнула и сразу же отступила, так что он не успел заметить слезы на ее глазах. Отойдя к окну, она бездумно уставилась в темноту.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Люк нарушил молчание.
— Как ты это устроила? — спросил он, не то чтобы в самом деле интересуясь, а просто чтобы знать. — Доктор Крамп не лгал. Он готов был пристрелить меня, если я откажусь жениться.
— Нет, он не обманывал. — Я сказала ему, что сделала дома тест на беременность — дважды, чтобы быть абсолютно уверенной. И что мне нужно его подтверждение — иначе ты можешь не поверить.
Люк шумно вздохнул:
— Оливия, он же врач. Он не мог подтвердить беременность на основании только твоих слов.
— Мог. Он же на пенсии, не забывай. Уже много лет. Я встречаюсь с ним иногда, потому что он старый друг семьи, но он не мой врач. Я знала, что он мне поверит. Думаю, он меня любит.
Она не стала добавлять, что доктор Крамп единственный человек, о котором она может это сказать. Это прозвучало бы уж очень жалобно.
Люк за ее спиной почти прорычал:
— Оливия, ты говоришь, что я попался на удочку добродушного старого дурака и женщины, для которой ложь — образ жизни?
Неужели? Неужели ложь стала для нее способом существования? До встречи с Люком ей никогда не было необходимости лгать. Голос Люка был исполнен такого отвращения, что она не могла больше этого выносить.
Медленно, не дыша она повернулась лицом к нему.
Глаза их встретились. Люк выпрямился, не говоря ни слова, подхватил пиджак и направился к выходу.
— Куда ты собрался? — воскликнула Оливия, готовая броситься за ним.
— Ухожу.
— Но ты не можешь. Уже поздно. Мы… мы должны поговорить.
— Мы уже поговорили.
Он бросает ее? Вот так просто? Она протянула руку, но он не обратил на это внимания.
— Люк, — взмолилась она, — пожалуйста. Не оставляй меня.
У самой двери он помедлил и бросил через плечо:
— Скажи, когда ты собиралась рассказать о своем так называемом выкидыше? Где-то неделю назад мне пришло в голову, что ты порой забываешь о своей беременности.
— Не знаю, — сказала она. — Я еще не решила.
Он кивнул и взялся за дверную ручку:
— Впрочем, это все равно. Прощай, Оливия. Я зайду за вещами позже, когда ты будешь на занятиях.
— Подожди! — крикнула она, хватая его за локоть. — Люк, ты не можешь оставить меня. Не сейчас. Мы женаты. Пожалуйста, я не хотела…
Он оттолкнул ее:
— Мне плевать, чего ты хотела, Оливия. На этот раз все кончено.
Окаменев, она смотрела, как он открывает дверь. Та тихо скрипнула, словно протестуя, а потом Оливия слышала лишь звук его шагов по дорожке. К тому моменту, когда она снова смогла пошевелиться, он уже завел двигатель.