Оливия смотрела, не в силах отвести взгляд. Потом, не контролируя себя, прикоснулась к любимому лицу. Она должна что-то сделать…
Люка словно ударила молния. Он дернулся и схватил ее за руку.
Оливия изумленно смотрела на него. Он что, думает, что она убежит? Много времени прошло с тех пор, как она бегала в последний раз — несколько месяцев.
Мгновение спустя она уже не бежала, а, скорее, летела по коридору, влекомая Люком, который прижал ее к себе и вел, не обращая ни на что внимания.
— Люк, помедленнее, — вскрикнула она, — я не могу…
— Прости, — сказал он, не совсем соображая, что делает, — где мы можем поговорить?
— Прямо здесь. — Она указала на пустой холл, где вокруг небольшого круглого стола стояло несколько стульев.
— Отлично. — Он усадил ее на стул. — Теперь объясни. — Он стоял перед ней, уперев руки в бока, как инквизитор на суде — небритый инквизитор.
— Объяснить? О чем ты говоришь?
— Почему ты здесь? Я думал, начались роды.
Сердце Оливии, бешено застучав, вдруг почти остановилось. Она готова была поклясться, что он и в самом деле волновался за нее.
— Нет, со мной все в порядке, — успокоила она его, — я здесь из-за отца.
Люк опустился на стул, чувствуя, что гора упала у него с плеч.
— Из-за отца? Ах да, верно. Миссис Кавендиш сказала, что он в больнице. Я думал, что он поехал с тобой.
— У отца инфаркт, — сказала она. — Все случилось ночью, когда он вернулся с бала. Я уже была в постели, но услышала, как он зовет.
— С ним все в порядке?
— Говорят, все будет хорошо. Сейчас он спит, и доктор сказал, что если он будет заботиться о своем здоровье, то сможет вести нормальный образ жизни.
— Я очень рад. А ты… провела всю ночь здесь? — Люк посмотрел на нее озабоченно. — Ты ела что-нибудь?
— Я как раз шла в кафе, — сказала Оливия.
Люк тут же вскочил на ноги.
— Ты, должно быть, умираешь от голода. Пойдем позавтракаем. И потом, кажется, здесь курили — пахнет дымом. Не хочу, чтобы наш ребенок вдыхал сигаретный дым.
Оливия крепко сжала руку Люка.
— Наш ребенок, — повторила она шепотом.
Люк подхватил ее под руку и повел в кафе.
— Подожди здесь, — сказал он, усаживая ее за столик в углу. — Я принесу завтрак. Яичница, яблочный сок и чай?
Он все помнил.
Она не единственная любовалась Люком. Несколько пар глаз следили за его высокой стройной фигурой, и Оливия неожиданно почувствовала гордость. Волосы у него стали немного длиннее, и это ему шло. И, кажется, он слегка похудел. Оливия была на седьмом месяце беременности, но одного взгляда на Люка было достаточно, чтобы ей захотелось заняться с ним любовью.