Сила группового давления
Соломон Аш проводил эксперименты с незнакомыми студентами, встретившимися лишь в процессе короткого эксперимента. Можно представить, насколько более мощным будет давление в сплоченной группе, где высоко ценится хорошее отношение ее членов и действуют свои нормы. И насколько усилится давление в религиозной секте, когда ее членов систематически обучают подавлять свою индивидуальность!
Несогласие с другими, девиантное поведение (отклоняющееся от общепризнанных норм) неминуемо приводят к возникновению холодности со стороны окружающих.
Исследователь Стэнли Шехтер (Schachter, 1951) набирал группы из студентов колледжа для совместного обсуждения того, насколько строго нужно наказать юного правонарушителя.
Типичную группу составляли девять человек, трое из которых были помощниками исследователя, проинструктированными относительно ролей, которые им приходилось играть. Один подставной участник играл роль конформиста и должен был разделить мнение шестерых настоящих студентов (вне зависимости от самого мнения). Второй был «диссидентом», занимал позицию, диаметрально противоположную мнению большинства, и должен был отстаивать ее на протяжении всего эксперимента. Третий сообщник исследователя был «перебежчиком», которому предстояло сначала спорить с группой, но под конец сдаться и «позволить» большинству себя переубедить.
Группа за группой демонстрировали одинаковый набор реакций. В ходе обсуждения начинали адресовать свои возражения «диссиденту» гораздо чаще, чем «конформисту». Поначалу эти комментарии были вполне дружелюбными, однако чем больше упорствовал «диссидент», тем более раздраженными становились его противники. Некоторые группы в какой-то момент не выдерживали и предпочитали объявить «диссиденту» бойкот.
После окончания дискуссий студентам предлагалось оценить друг друга, в том числе подставных участников эксперимента. Как показали результаты, меньше всего симпатий вызвал «диссидент», больше всего – последовательно соглашающийся с большинством. Подбирая по заданию ведущего кандидатов в члены комиссий для рассмотрения подобного рода инцидентов, студенты практически ни разу не включили спорщика в наиболее значимые для них самих списки. Границы групп перестраивались так, чтобы исключить его отовсюду и максимально изолировать. Бедняга превратился во «врага народа» только лишь потому, что последовательно придерживался другого мнения. Ни «перебежчика», ни «конформиста» подобная дискриминация не коснулась. Как позднее выразился Шехтер в одном интервью, наказание для человека, «единственным грехом которого было несогласие с большинством», оказалось несоразмерно жестоким (Зимбардо, 2000, с. 70).