Наденька испугалась, попыталась его успокоить:
— Ты меня не понял, я хотела сказать другое.
Но было поздно, Альберт ушел в свой кабинет и закрылся.
Убрав со стола, Наденька отправилась в спальню.
Слабо освещенные лестница и коридор своей мрачностью вдруг навели на нее жуткую тоску, в памяти всплыли слова Беллы Леонидовны, которые она время от времени повторяла, — что в доме живет зло. И тут же у Нади родилась идея, о которой она решила рассказать Альберту.
Глава 40. Сушкина вырвалась на волю
Наши дни, Подмосковье
Никогда Мария Сушкина не думала, что попадет в такую скверную историю. Перспектива проработать в этом доме бесплатно два года ужасала ее. Входная дверь была всегда заперта. Добраться до телефона ей не удавалось, а наблюдая за хозяевами, девушка начала подозревать, что они нарочно придумали историю с деньгами. Наверняка мошенники. Только все равно она не понимала, зачем им нужна.
И только сегодня наступила ясность.
Утром за завтраком, когда Мария разливала Георгию и Виолетте дешевый растворимый кофе, хозяин коварно улыбнулся и спросил:
— А хочешь, мы тебе простим долг и дадим свободу?
Несчастная пленница от неожиданности даже кипяток себе на руки пролила. Поставив чайник на место, она воскликнула:
— Конечно, хочу!
— Ты с кипятком-то поосторожнее, — прикрикнул Георгий. — А то останешься здесь насовсем, во дворе тебя и зароем.
— Я нечаянно, — жалобно проговорила Мария.
— Ладно, садись, поговорим, — сменил Георгий гнев на милость.
Мария осторожно присела на краешек стула и с готовностью уставилась на него.
— Для начала расскажи, что тебе известно о семье Барятьевых?
— Барятьевых? — удивилась Мария. — А что о них рассказывать?
— Только вот не то, что Барятьев тебя любил и ребенка от тебя хотел. Мне эту туфту не гони. Правду давай.
Мария растерянно захлопала глазами.
— Расскажи, как попала туда? — продолжал допрос Георгий. — А лучше расскажи сразу про клад.
— Про клад? — испугалась Мария. — Да я про него ничего не знаю.
Хозяева переглянулись.
— Тогда останешься здесь, — ехидно бросил Георгий.
Марии стало страшно. Во рту пересохло, и она осипшим голосом выдавила:
— Могу только рассказать, что от Надежды слышала, только я не верю, что в доме есть клад.
— Не твое дело — верить или не верить. Рассказывай! — потребовал хозяин.
Боязливо заморгав, Мария рассказала, как слышала, что Надежда хвасталась своей подруге, будто в доме есть ценный клад, какие-то бумаги аж времен Ивана Грозного и драгоценности, только где все это спрятано, она не знала.
Георгий задумался, а его супруга воскликнула: