- Свои, то свои, - посмотрела смело в глаза Аркадию Акулина, когда тот, закончив осмотр дома, остановился напротив нее, - но они порой, бывают хуже, чем чужие.
- Ты говори, тетка, да не заговаривайся, - Аркадий ткнул ей в живот ствол автомата. На Акулину смотрели злые хищные, цвета вороньего крыла глаза, несло перегаром.
- А кто вас знает нынче, времена тяжелые, война, - Акулина смело отвела рукой ствол автомата. - Что вам надо говорите. Детей вон перепугали.
- Где Михаил? - сощурив глаза, гневно произнес Аркадий.
- Откуда я знаю. Нет его здесь, как ушел в 41 году, так и пропал, не видела больше его.
- Врешь, Акулина. Вижу, что врешь! - Старший полицейский раздраженно смотрел на хозяйку дома, оценивая ее реакцию. - Повторяю, тетка, где твой сын? Он по списку в Германию на работы должен ехать. Ну, отвечай!
- Не знаю я, Аркадий, - не отводя взгляда, спокойно промолвила мать, - ушел он и пропал. -Ты имя мое знаешь? - вскрикнул от удивления полицай и с размаху хлестко ударил Акулину кулаком в лицо.
Акулина отлетела к печке и сильно ударилась плечом о приступок, из носа пошла кровь. Левый глаз и щека моментально опухли, приобрели красновато - лиловый оттенок. - Ироды, сдержанно всхлипывая, вытирая кровь подолом рубашки, заголосила женщина,- за что?
- За что? Ты еще спрашиваешь, тетка, за что? - подскочил к ней разъяренный Аркадий. Глаза налились, рот перекошен. - Да за то, что твой сынок в партизанах падла. А нам, приказали его доставить в участок. А ты не знаешь где он. Срок у нас три дня, на сборы всей молодежи, кто старше 15 лет. А кто откажется, или будет прятаться, того силой заставим, а нет, в расход пустим. Это приказ начальника гарнизона гауптмана Вильке. Сейчас поняла? - И он еще раз замахнулся, чтобы ее ударить. Но остановился, передумал, увидев, как враждебно смотрели на него дети, три девочки прижавшихся в углу печки. - Только вашу Веру, шлюшку, приказано не брать, - Аркадий выпрямился и отошел от матери. - Больно умная она у вас оказалась, - и презрительно сплюнул на пол. - Ну, и семейка!
Акулина со стоном поднялась, с помощью детей, и присела на скамейку, кровь из носа уже не текла. - Уходите, - чужим, ледяным голосом, бесстрашно бросила она в сторону полицейских, - нет у нас никого. Здесь только я и мои дети.
Аркадий покрутился на месте, обдумывая ситуацию. Его ненавистный взгляд упал на притихших девочек, обступивших мать.
Вдруг, старшая среди сестер, Шура, ей уже шел пятнадцатый год, несмело выступила вперед и дрожащим голосом от волнения сказала,- Не бейте больше маму. Мы не знаем где наш брат Миша. Вместо него я поеду в Германию.