— Сразу видно, что вы никогда не мучились похмельем, — прокомментировала я, заворачиваясь в плед, — от алкоголя иногда раскалывается голова. И возможны… другие неприятности.
Одно только мое пробуждение в Версале восемнадцатого века чего стоит!
— У эльфов не бывает похмелья. А Гвайлин научился разгонять боль одним дуновением, — объявила Шоуни.
— Расскажи о Версале. Как там при дворе? — попросил Брайан.
— Нет, лучше расскажи про Ли! — хором пропели Шаннон и Лориэль.
Файннон и Шоуни захихикали.
— Какой он? Каково это — быть с ним вместе? Он все так же внимателен? — не унимались Шаннон и Лориэль.
— У него такие ямочки на щеках, — поддакнула Файннон.
— А эти глаза… — выдохнула Шоуни, — какие глаза…
Вот дуры-то!
Юноши заметно нервничали и сердились. Лайм нахмурился.
— Пора поздравить Финна, — напомнил Дилан и запел очень ясным, уверенным голосом поздравительную величальную песню, которую я никогда раньше не слышала. Прочие авалонцы подхватили.
Потом запела Шаннон. Эту песенку я знала. Вернее, я выдала тот вариант, который когда-то сочинил Кори. Школяры покатись со смеху.
Не помню уже, кто предложил играть в бутылочку и в правду-неправду. Помню только, что штрафом за неправду был бокал шампанского, который надо было выпить до дна. Довольно быстро мы все, конечно, порядочно напились. Так что мне проще было бы сказать правду, чем снова врать и опять пить. Мой бедный желудок неспособен был вместить столько шампанского.
— Вы вообще когда-нибудь с кем-нибудь уже целовались? — поинтересовалась я, еле ворочая языком, когда подошла моя очередь крутить бутылку.
Ответа я так и не поняла. Заметила только, какой взгляд метнул на меня Финн.
— Ой, а я думала, ты гей, — промямлила я и отключилась.
— Приходит в себя, слава богу, а я было подумал, у нее падучая, — послышался чей-то голос.
Я открыла глаза. Первое, что увидела, был мраморный красно-белый пол. Потом почудился запах несвежих помидоров и плесени. Кто-то тряс меня за плечо со словами:
— Да очнись же скорей, тебе нельзя здесь оставаться, сейчас здесь будет Ее Величество.
— До чего же странный у нее маскарадный наряд, — произнес другой голос, — надо же было такой несуразный выбрать.
Дежавю! Надо мной склонились двое, совсем как те два лакея тогда в Версале. Впрочем, и помещение тоже похоже…
— Черт. Не успели. Она идет! — ругнулся один из мужчин.
Опять зашуршали пышные юбки, и снова передо мной возникла королева Франции Мария-Антуанетта. На этот раз я была готова к ее царственному тону и колкому взгляду.
— Что это такое?
Я готова была уже ответить, но тут послышался другой голос, который я слишком хорошо знала.