— Привет, милая, — проворковала мать, улыбаясь, — молодец, что зашла! А то я тебя совсем не вижу.
Опять легкий упрек в голосе. И снова меня уколола совесть, хотя я ни в чем не виновата.
— Привет, мам. И вам троим — привет!
Майк, Эд и Стенли синхронно подняли бокалы, здороваясь со мной.
— Привет, Фели, — с улыбкой произнес Стенли, — ты как будто выросла.
— Точно, — подхватил Майк, — с Рождества на пять дюймов точно выросла! И постройнела.
Спасибо, еще по головке погладьте и назовите деточкой!
— А где твой друг, этот смазливый шотландец? — поинтересовался Майк.
— Какой он тебе шотландец! — Эд ткнул соседа в бок.
— Я имел в виду актера, — пояснил Майк.
— А я того блондина, — встрял Стенли.
Бедный Ричард, ему снова отвели второе место после Фитцмора. Кстати, Ричард! Я не звонила ему с того ужасного вечера! От него пришло два сообщения, пока я торчала на Авалоне и в Версале. А я совсем закрутилась и все еще не ответила. Ох, он, наверное, обиделся! Ладно, сначала дело.
— Мам, мне надо с тобой поговорить. Я не могу найти одну мою брошку. Такая, из золота, с большим желтым камнем, с янтарем.
Мать стала судорожно убирать на полке за стойкой. В зеркале мелькнуло ее лицо. Очень испуганное.
— Что за брошка, Фелисити? Откуда у тебя золото и янтарь? — ответила мать вопросом на вопрос, и руки у нее мелко задрожали.
Очень умно! Лучшее средство защиты — нападение. Ей ли, моей матери, не знать, что я не могла получить такую дорогую вещь по наследству и тем более не могла ее купить.
— Мама, это не моя брошь. Она принадлежит Ли, — солгала я, — он отдал мне ее на хранение. У них в квартале часто обворовывают дома.
Бледное лицо матери слегка порозовело. Она заметно нервничала.
— И еще, мам, у меня в шкафу висело платье. Синее с кремовым, с длинной широкой юбкой. Не видела его?
Она обернулась, глядя на меня с удивлением.
— Я отдала его обратно Анне. Она же давала тебе его только для школьного бала.
— Мама, это было другое платье! Не Анны. Его мне Ли подарил!
Теперь я никогда не получу этот подарок обратно. Особенно после того, как сестра увидит этикетку с именем кутюрье. То синее платье, что она дала мне напрокат, было красивое, но дешевенькое, куплено на распродаже в «Маркс и Спенсер». Недорогая тафта, не более того. Не сравнить с шедевром от Йона. Не говоря уж о цене этого творения.
— Хо, хо, — крякнул Стенли, — твой хахаль покупает тебе шмотки. Знаешь, что это значит, Фели?
— Нет, — испугалась я.
— Если мужчина начинает покупать женщине тряпье, значит, у него серьезные намерения, детка. Это почти то же самое, как если бы он тебе преподнес колечко с намеком, — менторским тоном заявил Стенли.