А еда была убогая, конечно (нашу Лиззи точно лучше кормят в ее Букингемском пристанище): какой-то безвкусный суп, сухой хлеб (в моем куске застрял даже маленький камушек), пшенная каша и чечевица с салом. И ни кусочка того, с позволения сказать, жареного мяса, которым тут все провоняло. За столом, что стоял поперек зала на возвышении, восседал король с семейством. Им, разумеется, подавали совсем другие блюда. Там ели мясо косули и кабана, подкопченные овощи, белый хлеб. Маленький мальчик справа от короля съел шесть белых булок. Судя по тому, что никто ему не препятствовал, это был скорее всего королевский сын.
Когда трапеза кончилась и король со свитой удалился, столы и стулья быстро отодвинули к стенам зала, потушили факелы, и публика стала укладываться спать прямо на солому посреди зала, вперемежку с собаками. Ли подыскал нам место поближе к очагу. Здесь было теплее и не так загажено.
— Ну и как здесь можно спать? — с отвращением прошептала я.
Он пожал плечами и расстелил свой плащ поверх соломы:
— Ложись и прижмись ко мне покрепче.
— Ха, придумал… Нашел время и место соблазнять, — фыркнула я, но легла тем не менее рядом с ним. Плащ его был невелик, особо не разгуляешься.
Он лег и обнял меня.
— Чтобы не замерзла, — прошептал он мне в ухо. Я так ударила его локтем в ребра, что он охнул.
— Предупреждаю тебя, Фитцмор, позволишь себе лишнее — оборву тебе твои острые эльфийские уши!
— Фелисити Страттон обиделась бы, если бы я не попытался… — отозвался он, прижимаясь ко мне всем телом.
— Ну и шел бы к ней, — злилась я, — только меня с собой захвати.
— Свидание втроем? — сострил Леандер.
Я снова ткнула его локтем.
— Верни меня в Лондон, я пойду домой спать к себе в кровать, а ты отправляйся к своей Страттон.
Ли убрал руку и потер ушибленный бок. Я злорадно хмыкнула.
— А к Карлу не хочешь? — вдруг спросил он.
Злорадство мое моментально улетучилось. Я забыла: там, в Лондоне, меня ждут новые проблемы. Анна с упорством маньяка будет сводить меня с Карлом, мать ни словом больше не обмолвится о семейном празднике, будь он неладен, но несколько месяцев будет меня избегать, а Ричард ближайшие восемь недель проведет в Лондоне! Только этого мне недоставало!
— Ах ты, черт, — простонала я, — Фелисити Страттон себя блюдет! Она не позволит!..
— Ну да! — фыркнул Ли. — Это ты так думаешь. А ее отвратный кузен Майлз готов облапать ее всякий раз, как приезжает к ней в гости со своими родителями. А наведывается он часто. Ему за тридцать, он толстый и уже начал лысеть. Но Фелисити терпит, потому что он унаследует от отца целую сеть мобильной связи.