Согласие на обручение принесло ей благие перемены: она могла больше не сидеть в заточении и вернулась в женский покой.
В общем, и Рагнвальд тоже мог больше не жить в чулане, но предпочел остаться там до полного выздоровления – чтобы иметь больше тишины и покоя, как он говорил, хотя Гуннхильд знала, что особым ценителем этих благ ее брат никогда не был. Скорее, ему нравилось, что Ингер может навещать его там без лишних глаз и ушей. Днем она теперь приходила вдвоем с Гуннхильд, зато вечерами прокрадывалась туда одна. И в женский покой возвращалась не скоро…
Однако, занятая своими делами, Ингер не упускала из виду и чужих. Возможно, именно знакомство с Рагнвальдом сделало ее особенно проницательной и позволило разглядеть за внешней ожесточенностью брата против Гуннхильд нечто совсем иное.
– Неужели ты, конунг, ничего не замечаешь? – однажды сказала она Горму, зайдя к нему в спальный чулан, когда он уже готовился ко сну. – Не может этого быть, при твоем-то уме и мудрости!
Настало весеннее равноденствие, и в ожидании новолуния Горм пригласил владельцев всех окрестных усадеб и дворов, чтобы обсудить празднование предстоящего Дня Госпожи. Только Харальд не приехал. Отсутствие сына огорчило Горма, и он все еще хмурился.
– Ты думаешь, что твой брат всерьез задумал отойти от наших богов и принять крещение? – Горм повернулся к дочери.
– При чем тут крещение? – Ингер воздела руки к резной голове дракона на столбе лежанки. – Тут все дело в Гуннхильд. Я уверена, она ему нравится и только поэтому он не хочет, чтобы Кнут на ней женился.
– Ты так думаешь? Признаться, мне это приходило в голову, но… даже если бы у него не было жены, Гуннхильд он все равно не получил бы. Я не могу отдать такую невесту младшему сыну. И Кнут, пожалуй, добровольно от нее не откажется, а я не хочу, чтобы мои сыновья передрались из-за женщины, пусть она и принесет в приданое половину страны.
– Но это может случиться рано или поздно. Когда она окончательно поселится здесь, Харальд будет часто ее видеть…
– Я надеюсь, осенью мы справим свадьбу и они уедут на зиму в Слиасторп.
– Харальду от этого не станет легче. Он будет знать, что потерял и девушку, и владения.
– Так что ты предлагаешь? – Горм был готов выйти из терпения. – Она нужна нам, ты ведь слышала, что Хейдабьор…
– Ах, конунг, ну при чем здесь Хейдабьор! Хейдабьору ничего не нужно знать. Завтра будет обсуждаться празднование Дня Госпожи, да, ведь для этого ты пригласил людей? Надо разыграть особое действо, где Гуннхильд будет Сунной, а на поединке между Тором и Зимним Турсом будут сражаться Кнут и Харальд. Пусть Харальд подерется за нее и отведет душу.