– Прекратите, конунги, прошу вас, опомнитесь, не надо ссориться! – Атли попытался подняться, но не смог и только замахал руками. – Не надо оскорблять друг друга в моем доме!
– Атли прав, мы очень плохо отплатим ему за гостеприимство и помощь, если устроим ссору! – поддержал его Рагнвальд.
– Мы не позволим всякой швали оскорблять нашего конунга! – рычал Торкель.
Люди Кнута глухо роптали, лица посуровели. Их здесь было всего десять, но это не повод глотать оскорбления!
– А он оскорбил моего человека! – горячился Олав.
– Годперт тоже не прав – сейчас не время выяснять, кому когда не повезло в сражении!
– Я получил этот меч как военную добычу! – возмущался Кнут. – Я владею им по праву!
– Только люди моего рода могут владеть им по праву! – кричал Годперт, которого уже осаживали несколько мужчин.
– Руки их плохо держали оружие!
– Это вы напали на нас вероломно и коварно!
– Кнут-конунг, твой человек должен заплатить виру за оскорбление моего человека!
– Он должен заплатить мне за убийство моего отца!
– Да, Кнут, что ты скажешь об этом? – оживился Олав, который был, с одной стороны, щедр, а с другой – будучи вечно стеснен в средствах, напряженно искал хоть малейший случай поживиться и не брезговал любой мелочью.
– Где это видано, чтобы платили виру за убитых в бою? Это не может считаться беззаконным убийством!
– Пусть Бьёрн-конунг нас рассудит! Он стар и мудр!
– Да прекратите же вы! – завопила Ингер, не выдержав. – Что вы разгалделись, будто чайки над тухлой рыбиной! Вы говорили о нашей помолвке! Закончите дело, а потом хоть уши друг другу отгрызите!
Варинги на скамьях засмеялись, прочие немного опомнились, услышав вдруг женский голос.
– Она права! – поддержал невесту Рагнвальд. – Давайте закончим наше дело. А потом, если кто-то считает, что его честь задета, он сможет разобраться с этим согласно обычаю.
– А чего они… – как обиженный ребенок, еще ворчал Олав, но все же смирился.
Все утихли, Годперт опустился на свое место и взялся за пустую кружку. Атли торопливо махнул челяди, чтобы несли еще пива. Кнут тоже сел, постепенно остывая и приходя в себя. Он сокрушался в душе, что не предвидел такой возможности – ведь знал, что Олава сопровождают остатки дружины, разбитой перед Слиасторпом. Но неужели из-за этого он должен стыдиться своей добычи? Пусть стыдятся ее бывшие владельцы!
– Ты уже послал за Бьёрном-конунгом? – обратился Кнут к Атли. – Ведь он знает, что моя сестра, – он посмотрел на Ингер, – находится здесь. Пусть он своими глазами увидит, как ее обручат с Рагнвальдом, и услышит, что на осенних пирах будет справлена свадьба.