— Да.
— Что — да? Алексей собрался с мыслями, заговорил четко, по-взрослому, по серьезному:
— Да. Я все это понимаю. Но большинство — оно всегда консервативно, косно. И потому оно всегда не право. Двигает общество вперед только активное меньшинство. Меньшинство создает революционную ситуацию, меньшинство делает революционный переворот в обществе, и только потом это косное большинство медленно, постоянно упираясь, рано или поздно переходит на новую точку зрения. Меньшинство не всегда бывает право, это так. История знает прецеденты. Но большинство не право практически всегда. Поступательное движение общества обеспечивается именно меньшинством. То есть, если даже я буду один, совсем один, — тут у него чуть дрогнул голос, потому что вдруг почудилось, что именно — один. — Даже тогда я буду писать то, что пишу. Для себя самого. Для тех одиночек, которые все-таки прочитают. Для меньшинства.
И опять наступила длинная театральная пауза. Майор покачивался в кресле, рассматривая Алексея с удивлением и явным неодобрением, посвистывая тихо через оттопыренную губу. Потом он подвинул к себе повестку, расписался, поставил время, взглянув на часы. Толкнул повестку обратно.
— Вот ваша повестка, Алексей Леонидович. Я вас понял. Надеюсь, и вы поймете меня. Итак, большинство всегда не право. Оно косно. Оно заблуждается. Право именно меньшинство. Так? Вот и подумайте на досуге, кого больше: вас и таких, как вы, или, скажем для примера, нас, работников органов. Мы не выходим на многотысячные митинги. Нас просто столько не собрать. Нас — меньше. Гораздо меньше. Мы — меньшинство по отношению к вам. Понимаете? Мы — меньшинство. И кто же из нас, получается, прав? Он встал, наклонился вперед, глядя в глаза невольно откинувшемуся назад Алексею, и сказал почти шепотом:
— Выходит, что он, — майор показал пальцем вверх. — Он, понимаете? Он — всегда прав. Потому что он — один. А вас — много. А большинство, как вы сами заявили, не право по определению. Вот так и выходит по вашему. А теперь — до свидания. Заходите, если что.
Поговорить, обсудить что-нибудь. Профилактика — великое дело, знаете ли… От многих болезней. И солнце куда-то вдруг делось. Сразу стало сумрачно. Только ухо по-прежнему пламенело, нагретое…