Это если в драке пропускаешь удар под ложечку, сгибаешься, краснеешь лицом, разеваешь рот, а вдохнуть не можешь. А вот тут наоборот вдохнул всей грудью — и замер. Прямо перед ним, за знакомой площадью имени князя-анархиста, вместо широко разлегшегося парящего в наступающих вечерних сумерках подсвеченного прожекторами бассейна стоял огромный собор, сверкая золотом куполов и крестов в свете заходящего солнца. Бр-р-р… Витька помотал головой. Посмотрел направо — вон же памятник Фридриху Энгельсу на своем привычном месте стоит. Посмотрел налево — вон чугунный забор у Пушкинского и даже какая-то очередь вдоль него, хоть и закрывается уже скоро музей. Поднял с опаской голову — собор!
Как на картинке в старой книге, только весь цветной, яркий. И деревья вокруг него зеленые. И памятник еще какой-то сбоку. Откуда все это? Он крутнулся на пятках, отворачиваясь от потока машин. Арка, желтый павильон Кропоткинской, надпись про «имени В.И.Ленина», бульвар, уходящий вдаль, шахматисты на лавочках. Все так привычно и знакомо. Повернулся снова. Собор! Этот, как его… Он подумал, наморщив лоб, но так и не вспомнил название. Опять и опять крутился на месте, пытаясь как-то состыковать в голове знакомое и привычное и — собор. Глаз цеплялся за какие-то мелочи, память пыталась отвлечь и успокоить. Вроде, еще и вот это: не было раньше никаких киосков у самого входа в метро? Витька шагнул к стеклянной витрине и замер, раскрыв по-дурацки рот. Вся витрина, вся полностью, от колена Витькиного и до самого верха, на поднятую руку, была уставлена пивом в бутылках. В бутылках и — никто же не поверит — в банках! Пиво в бутылках… Пиво — в бутылках! Не разливное в знакомой точке возле рабочей столовой, куда надо с бидончиком или со своей банкой приходить. И не по блату в магазине у Верки, где две бутылочки могут оставить тебе за хорошее настроение и пару анекдотов из свежих. Но за деньги оставить, конечно, не просто так. И не в ресторане за две цены. И не «Жигулевское» с «Московским». Витька наклонился к витрине, читая надписи. Все пиво было не знакомое. Все было, похоже, импортное. И названия были написаны не по-русски. Хотя, цены были правильные. Вон в уголке притулилось знакомое «Жигулевское» — по двадцать восемь. Это правильно, нормально. А импортное — по сорок, сорок шесть и пятьдесят.
Нормально, вроде. А вот «Московского» вовсе нет. Зато какая-то «Балтика» блестела разноцветными жестяными боками. Это ж как в кино каком-то, выходит — пиво в банках! Точно — кино! — хлопнул он себя по лбу. Вот была бы хохма, если бы он сейчас полез в окошко киоска требовать пару бутылок «жигулей».