Перл, — жёстко заявила она, — сейчас не время. Ты нам нарушишь весь распорядок ужина. Если бы ты пришла раньше…Уэбстер, мисс Уилсон не хочет выпить.
Ошибка, — язвительно поправила третья племянница. — Мисс Уилсон хочет выпить, но если сейчас не время, значит, не время.
Простите, мисс, — сказал Уэбстер, — За ужином будет вино, вы ещё успеете.
Она покачала головой. Он не видел такого печального прелестного лица с тех пор, как Хелен Морган в последний раз сидела на рояле.
Девушка встала, и с её юбки как лепестки цветка посыпался белый пепел. Он помог отряхнуть его и подумал, что мисс Уилсон вряд ли сидит на роялях, но прошлой ночью она явно играла на одном из них в квартире её дядюшки.
Перл не нужно вино, — протянула она. — Я в нем могу утонуть, а Мишель это не понравится.
Мисс Моженэ обняла кузину за талию и повела к столу. В этом жесте было больше напряжения, чем любви. И хотя Мишель походила на мадонну Боттичелли, а Перл — на Лоллобриджиду, не было сомнений, кто же здесь играет роль фурии.
Давным-давно Уэбстер обнаружил неожиданное преимущество своей черной кожи: люди обсуждали самые интимные проблемы в его присутствии, как будто он не мог их слышать. Даже при детях они не были так беспечны; вероятно, считали, что у цветных от рождения слабый слух.
Однако ничего интересного за столом мисс Моженэ не говорилось.
Из всех вечеринок, где он прислуживал, эта была самой скучной, особенно потому, что никто не хвалил его кулинарные таланты. Он мог вытерпеть нудные разговоры за столом, если бы те касались прекрасно приготовленных им блюд. Но сегодня всё приготовила Мишель, а она была, как он сразу определил, простая любительница — и только.
Подав десерт — пирог с начинкой из засахаренных фруктов — он наполнил закусками свою тарелку. Мисс Моженэ не удалось испортить баранину, но пюре было водянистым, спаржа — мягкой, а голландский соус — совершенно несолёным.
На первое был салат, это утвердило Уэбстера в мысли, что клан Аттербери прибыл из Чикаго. Поедая его, он обнаружил, что и тут не хватает соли. Старик не мог понять, как девушка, в чьих жилах пятьдесят процентов французской крови, может так испортить соус, носящий имя этой прекрасной страны. Неужели её отец не смог научить её той интуиции, которая позволяет французам превратить кучку зелени, каплю масла и уксуса в истинную поэму?
Может, её следовало пожалеть, а не ругать, потому что она сама или кто-то из гостей сидит на бессолевой диете? Возможно, у кого-то из пожилых джентльменов повышенное давление?
Лео с Джулией ушли рано, даже не доев десерт, причём за спиной девушки Лео обменялся знаками с хозяйкой. Уэбстеру показалось, что Мишель не очень-то хотела приглашать Джулияю и просто терпела её как приложение к Лео. Его присутствие было гвоздём вечера: кто ещё бы смог распорядиться укоротить черешки у фруктов в вазе и убрать оливки с блюда? Мишель, скорее всего, и пальцем бы не пошевелила без подобного арбитра.