Ретивый загонщик Ля Мюрэн, отчего-то люто ненавидящий всех без разбору низших, а к де Бреку испытывающий особые чувства, вряд ли рискнет открыто напасть. Он попытается поймать вампира на оплошности, на нарушении Договора или временных обязательств, он устроит ловушку и станет терпеливо выжидать. Значит, де Бреку следует вести себя, наоборот, открыто – находиться на виду, совершать самые обыденные действия и при этом быть максимально осторожным.
Легко сказать – и нереально исполнить. Через пару дней, когда произойдет встреча с кортежами двух королев, вампиру придется буквально прилипнуть к Джорджу Вильерсу и Анне Австрийской. Слишком подозрительно, слишком опасно. Если Ля Мюрэн разгадает задумку, он постарается помешать ее осуществлению. Впрочем, даже если не разгадает – все равно будет мешать.
Последовать совету кардинала и устранить помеху раз и навсегда? Сделать это уже сейчас, не дожидаясь активных действий со стороны навязчивого Светлого? Или спровоцировать его на такие действия заранее, чтобы развязка настала поскорее, еще до того, как королева и герцог встретятся?
Тоже не слишком удачная мысль, потому что к такому развитию событий Ля Мюрэн скорее всего готов. А что такое хорошо подготовленный дозорный, вампир прекрасно осознавал: даже несмотря на разницу в рангах, наличие заряженных Пресветлым коннетаблем служебных артефактов превращало гвардейца в более чем серьезного соперника.
А вот и доказательство!
– Господин барон заснул на ходу и заблудился? – раздался голос с провансальским выговором; в ответ грянул смех трех-четырех мужчин.
Действительно, задумавшись, де Бреку шел по ночным улочкам с закрытыми глазами – опущенные веки не мешали ему видеть дорогу, да и присутствие Иных они помогали различить заранее. Но Ля Мюрэн и его товарищи были так надежно укрыты мощным заклинанием невидимости, что барон не ощутил их присутствия своими обостренными органами чувств и в результате буквально натолкнулся на них.
– Заблудился не я, месье дозорный. Но поскольку ваше заблуждение не столь очевидно, втолковать вам сию истину я не сумею. Да и временем не располагаю.
– Дерзите, сударь?
– Отнюдь, – пожал плечами барон. – Идите своей дорогой, господа, и дайте мне пройти своей.
Надо сказать, что место, выбранное Ля Мюрэном, было крайне невыгодным для де Бреку: не контролируя свой путь, барон прошел от трактира на окраине почти до самого центра Стена. Однако оказался он не на широкой городской улице, кое-как освещенной падающим из окон светом, а на задворках. В глубине, за коваными оградами, высились каменные особняки и надворные постройки; высокие деревья и пышный кустарник вдоль всего проулка только добавляли неразберихи в пляску теней. Нечего было и думать о том, что в такой час сюда забредет кто-нибудь из прислуги или городской стражи. А если и забредет, то ничего не разглядит в кромешной тьме. Стало быть, никаких свидетелей. Де Бреку, который как раз рассуждал о том, каким осторожным ему следует быть именно сейчас, сам и пришел в ловушку. Если, конечно, это была ловушка, а не случайная встреча.