, где кроме круглосуточного ресторана и бассейна спрятаться было негде. Хотя и эти варианты были не ахти. По-сути, бежать дальше было некуда.
Однако никуда убегать и не пришлось. На палубе уже было не меньше полудюжины охранников, и стоило Джеку выйти на солнечный свет, как они, сразу же заметив беглеца, бросились на него, словно тигры на антилопу. Сопротивляться не было никакого смысла, и Джек примирительно поднял руки вверх. По крайней мере, он сможет узнать, в чем конкретно его обвиняют, а если повезет, то и имя обвинителя.
В голове у него начал созревать кое-какой план.
***
Джека снова взяли под стражу. Только на этот раз отвели не в камеру, а в комнату для допросов. Там его уже ждал сам капитан Марангакис, и, судя по выражению его лица, ничего хорошего ждать, не стоило.
- Добрый день, капитан, - уважительно произнес Джек.
Марангакис хотел присесть, но потом, передумав, встал рядом со стулом, напротив Джека.
- Мистер Уордсли?
- Так точно.
- Как мне стало известно, находясь на борту моего корабля, вы совершили преступление, и очень мерзкое.
– Сэр, я никому не делал ничего дурного. Ваш информатор – лжец! - Джек, наклонившись через весь стол, посмотрел капитану прямо в глаза.
Марангикас наконец-то присел.
- Обвинение поступило от одного из членов моей команды, – откинувшись на спинку стула, произнес он. – Какой ей смысл лгать?
- Так это она?
- Хватит притворяться. До прибытия в порт, вы будете находиться под стражей, а после – вас передадут французским властям.
- И когда же, блядь, это будет? – засмеялся Джек. – Очень хотелось бы знать.
– Через двенадцать часов, или чуть больше, - реакция Джека, заметно удивила капитана. - На вашем месте, я бы так не спешил.
- Хорошо, поживем-увидим, - сказал Джек. – А теперь могу я увидеть свои новые апартаменты?
Капитан кивнул коренастому охраннику, стоящему возле двери. Тот, подойдя к Джеку, попытался взять его за руку, но задержанный, резко поднявшись, отмахнулся.
– Не надо. Я сам пойду.
Охранник отвел его в камеру, находившуюся, за соседней дверью и запер. Более безопасного места, чем это, в сложившейся ситуации, вряд ли можно было найти. После случая с Донованом, Джек уже не был так уверен в своей прежней неуязвимости и способности к возрождению. Несмотря на то, что он до смерти устал от всего происходящего, был в полном отчаянии и не имел ни малейшего понятия, что же надо сделать, чтобы выбраться из этого ада – умирать он не спешил.
Оставшись наедине с самим собой, Джека снова стали одолевать грустные мысли. Те времена, когда он патрулировал улицы днем, а вечером заливал тоску и горе алкоголем, казались очень далекими, словно сон, смысл которого еще помнится, а вот детали размылись. Как же ему не хватало сейчас той жизни – жизни, когда у него было всё. Вот только осознание как всегда, пришло слишком поздно.