— Включить сигнальные огни, — велел один из пилотов. В конспирации больше не было необходимости: в зоне Х не водилось посторонних — лишь ученые, трудящиеся на благо протектория. И сырье. Сотни единиц человеческого сырья.
— Как думаешь, как она? — спросил второй пилот, опасливо покосившись на небольшой светонепроницаемый ящик.
— Пока вроде все спокойно, — отозвался первый, завершая маневр. До базы осталось всего несколько километров.
Тут, словно противореча его словам, существо по имени Сарасти Розвели завизжало и забилось в своей маленькой камере.
— Черт! — выругался второй.
— Она стянута ремнями. И не выйдет из ящика без нашей помощи, — не очень-то уверенно сказал первый.
— Говорят, она видит без глаз и может слышать наши мысли…
— Не нагнетай, ладно? — оба пилота-сопровождающих были на взводе: не часто им приходилось перевозить настолько опасный груз.
Существо предприняло еще несколько безуспешных попыток освободиться и, наконец, замерло.
Огни базы были все ближе и ближе. В предрассветных сумерках очертания корпусов, соединенных коридорами, выглядели не более, чем мираж, однако в отличие от призрачного глайдера, они существовали на самом деле. И совсем скоро Сарасти предстояло узнать, сколько ужаса и боли скрывается внутри этих домиков с круглыми крышами, похожими на грибы-дождевики.
Зона Х представляла собой небольшой участок земли, отделенный от обители одаренных высокой скалистой грядой. Здесь, вдалеке от моря, воздух был сухим, а почва потрескавшейся с красновато-кирпичным оттенком. Искусственная биосфера здесь не требовала экранирования, поэтому по периметру зоны Х можно было различить упирающиеся в небо шлюзы для приема батискафов и более крупных судов.
Первый пилот хорошо помнил, как прибыл сюда, четыре года назад. Он не был одаренным; работал по распределению протектория в одной из городских тюрем. Когда ему пришло извещение о том, что Роланд Грейси лично просит его прибыть на Остров для “повышения квалификации” он решил, что его попросту дурят коллеги.
Но все оказалось на полном серьезе. Первый пилот, которого звали Олаф, хорошо помнил ту ночь, когда он высадился в зону Х вместе с другими рекрутами. Он ожидал увидеть море, но, как ему сообщили, моря здесь не было. Точнее, было, но там, за высокой грядой, и принадлежало оно исключительно одаренным. Тогда как в зоне Х Олафа и других снова ожидала рутина. Не существовало повышения квалификации, как и “личного” письма Роланда Грейси.
Перед тем, как приступить к работе, Олаф подписал договор о неразглашении. Никому нельзя было знать, где он и чем занимается, иначе его и всех его близких ожидала смерть. Это было первым неприятным сюрпризом для тюремщика Олафа, но второй был еще ужаснее. За два месяца работы его виски обильно покрылись сединой, а все из-за того, что он своими глазами увидел, как людей превращают в аниматусов. Руководил же всем этим парадом человек, от чьего имени и внешности кровь стыла в жилах. Человек по имени Эмиль Гебхард.