– Нельзя туда идти… – прошептала она, отступая. – Там что-то… что-то…
– Что? – Халльвард глянул на девушку недоуменно, он-то вони, похоже, не чувствовал.
– Откуда я знаю? – бросила Нейли. – Нечто по-настоящему опасное.
Надеялась, что Эрвин поддержит ее, скажет хоть что-то, не зря же он прочитал кучу книг, наверняка узнал и про магические ловушки, какими пользовался Вечный и его клевреты. Но тот промолчал и, глянув в его сторону, она увидела, что юноша отсутствующим взглядом смотрит в стену и, похоже, ничего не видит перед собой.
– Местный хозяин не хочет, чтобы туда пошли? – спросил наемник. – Тогда надо.
– Чтобы сдохнуть, и этим его порадовать? – девушка нахмурилась. – Чем ты тогда лучше Эрвина?
Халльвард гневно засопел и сделал движение, будто собираясь рубануть ее по шее. Нейли напряглась, готовясь отпрыгнуть, выхватить собственный клинок… о пламя, так он все же стравит их между собой!
– Ладно… – видно было, что наемник сделал над собой усилие, сумел убедить себя, что в их положении можно послушаться «девки», а про мужскую гордость пока забыть. – Пойдем туда.
Прямой коридор футов через пятьдесят вывел в еще один зал, чей пол был завален каменными обломками. Меж них что-то зашуршало, и Халльвард с невероятной быстротой метнул один за другим два ножа, причем сделал это левой рукой и, судя по отсутствию лязга, попал!
– Вот и обед, – сказал он. – Разделаешь сама, или помочь?
Короткие клинки с утяжеленными кончиками лишили жизни двух крупных крыс, и Нейли ободрала и выпотрошила их с такой скоростью, что сама удивилась. Неожиданно вспомнила, как ее кормили в родном замке, когда еще была жива мама… чистые скатерти, серебряная посуда, каждое блюдо украшено и посыпано пряностями…
Да, мама вряд ли подозревала, что ее дочери придется есть такое, да и она сама тоже.
– Эй, парень, – позвал Халльвард, глядя на застывшего в ступоре Эрвина. – Иди, поешь.
– Что? – спросил бывший поклонник Вечного, переводя на них пустые глаза.
– Иди, поешь, или свалишься от голода, – сказала Нейли. – Или тебя кормить насильно?
– Нет, я сам… – говорил юноша неуверенно, словно забыл, как это делается, а двигался медленно, как во сне.
* * *
Крысиное мясо было жестким, но совершенно безвкусным.
Эрвин жевал, а когда вспоминал о том, что нужно глотать, глотал, но не испытывал при этом ничего, ни удовольствия, ни отвращения. Ему было все равно, поест он или останется голодным, восстановит силы или в следующем коридоре свалится от слабости и отдаст концы.
После вспышки, когда он попытался убить себя, а затем доказать спутникам, что это необходимо, внутри все словно замерзло. Он постиг замысел Вечного, понял, зачем они здесь, почему так было в прошлом, что ждет их в будущем, но при этом уничтожил все, что было ему дорого.