Под изнуряющим полуденным солнцем на прекрасном греческом острове собрались морально искалеченные и сломленные люди, этакие осколки жизни Гианопулоса. Собрались, чтобы похоронить человека, который, без сомнения, так или иначе оказал пагубное влияние на их судьбы. Но Лукаса не волновали все эти люди. Все, кроме одного. Точнее, одной.
В конце концов он остановил на ней взгляд. Молодая, изящно сложенная женщина с белой лилией в руке стояла, склонив голову. Калиста Гианопулос. Келли. Дочь Аристотеля от третьего брака. Единственное хорошее, что этот подонок сделал за свою жизнь. По крайней мере, Лукас так думал. До тех пор, пока она тоже не предала его.
На мгновение Лукас позволил себе насладиться ее явным беспокойством. Конечно, он узнал ее сразу же, как только вклинился в эту трогательную сцену. Пройдя через небольшое кладбище, Лукас миновал неухоженную могилу, где нашел последнее пристанище его собственный отец, и, приблизившись к свежевырытой яме, с удовольствием ощутил волну тревоги, что докатилась до него со стороны группки скорбящих.
И панику, охватившую Калисту при его появлении, он заметил сразу же. Хотя лицо ее было прикрыто вуалью, Лукас не пропустил вспышку ужаса, мелькнувшего в ее зеленых глазах, и то, как она покачнулась, прежде чем смогла взять себя в руки, и опустила взгляд.
Сейчас он смотрел, как она склонила голову еще ниже, словно пытаясь спрятаться от него. Но спрятаться от него шансов не было. Ни единого.
«Посмотри на меня, Калиста».
Лукас вдруг осознал, что ужасно хочет, чтобы она подняла на него глаза и встретила его негодующий взгляд. Хочет, чтобы она чувствовала себя виноватой перед ним, хочет видеть, что ей стыдно, хочет, чтобы она ощутила всю силу его презрения.
Или все же какая-то его часть, совсем маленькая часть, надеется, что он ошибся?
Но глаза Калисты были прочно прикованы к разверстой могиле, словно она была готова прыгнуть туда вслед за усопшим отцом, только бы оказаться подальше от него, Лукаса. Но нет! Ей не сбежать. Может, Аристотель и умер, прежде чем Лукас свершил свою месть, но Калиста-то вот она – живая, и ей придется ответить за все.
Лукас, прищурившись, неотрывно смотрел на нее. Как же он в ней ошибался! За годы общения они подружились, как считал Лукас. Они чудесно проводили летние месяцы на острове Таласса – в частном раю, купленном их отцами, когда их компания «Г&К Шиппинг» заработала свой первый миллион. На острове, ставшем символом успеха и вечной дружбы Гианопулоса и Каланоса.
Лукас, который был старше Калисты на восемь лет, вспомнил ту одинокую малышку, родители которой развелись, едва она выросла из пеленок. Ее невротичная сумасбродка мать на каникулы отправляла ее из Англии на Талассу – совершенно одну. И там жалкая неуклюжая Калиста хвостом таскалась то за одним, то за другим сводным братом по всей роскошной резиденции Гианопулоса. Ее нежная кожа быстро краснела под жарким греческим солнцем, а нос усыпали конопушки.