— Тогда сразу после окончания твоей смены, — твердо сказал он. — И я прослежу, чтобы ты не забыла и не ушла раньше времени.
И слово свое он выполнил: сопровождал меня весь день, будто у него никаких других дел не было. Лучше бы лишний раз зашел в палату к пациентам, которые в буфетной испуганно на него посматривали и торопились побыстрее поесть и уйти с линии огня, то есть его взгляда. И никакие мои уговоры в ненужности обследования его не пронимали. Я уж стала опасаться, что не избежать мне этой избыточной проверки здоровья, как вдруг в дверном проеме возник Бруно с цветами и сказал:
— Дульче, привет!
— Привет, — радостно сказала я и даже шагнула в его сторону.
— Фьорда Кихано, вы куда? — скучным голосом сказал Кастельянос. — У вас рабочее время, между прочим, а после него — обследование.
— Да не нужно мне никакого обследования.
— А я считаю, что нужно. Кто из нас двоих целитель?
Целитель, конечно, он. Но он не был мной и не чувствовал, как сейчас все внутри меня пело от радости, а последствия бессонной ночи ушли, словно ничего и не было. Да и фьордина Каррисо ни на какое обследование меня направлять не собиралась. А у нее опыта ничуть не меньше, чем у Кастельяноса.
Но я не успела этого сказать.
— Дульче, тебе все еще нехорошо? — обеспокоенно сказал Бруно. — Тогда непременно надо обследоваться. Но только… — Он почему-то подозрительно посмотрел на Кастельяноса и добавил: — У целителя женского пола. Мою девушку я всяким мужланам не доверю.
— Какая разница, какой пол у целителя? — мрачно спросил Кастельянос. — И когда это фьорда Кихано успела стать вашей девушкой? Да вам самому еще лечиться надо и не мешать другим заниматься своим делом.
— Вы же его выписали, — обеспокоенно сказала я, — и сказали, что с ним все в порядке.
— У нас только магические повреждения лечат, — ответил Кастельянос. — А фьорду, который представляет себя кастрюлей, нужны совсем другие специалисты. По…
И он выразительно постучал себя по лбу.
Мне пришло в голову, что он и обо мне такое думает, и я возмущенно на него посмотрела. Да мы просто проверяли, могут ли использоваться тележки в качестве транспорта в критической ситуации!
— Фьорд Кастельянос, — холодно сказал Бруно, — я вам очень признателен за все, что вы для меня сделали, но если вы продолжите меня оскорблять, я могу забыть о своей признательности, и вам тоже придется лечиться в другом отделении. Где сращивают переломы.
И выглядел при этом таким мужественным, что я невольно залюбовалась. Да, настоящий фьорд должен уметь за себя постоять! Но все же стало немного страшно — в воздухе висело такое напряжение, от которого неизвестно, чего можно ожидать.