Он приблизился к ней, и Джулиет ощутила свежий, резкий аромат его лосьона после бритья и слегка откинулась на спинку стула. Он, казалось, не заметил этого мимолетного движения.
— Единственный случай, когда мужчина может позволить себе что-то подобное, — медленно произнес он, — это когда он делает вот так.
В следующее мгновение он положил руки на плечи Джулиет, рывком поднял на ноги и страстно поцеловал ее.
Что, черт побери, он творит? Разве ему не хватило одного урока в отношениях с этой женщиной?
Он не должен быть здесь. Нужно было отказать ее сестрам или хотя бы повернуться и уйти сразу же, как только он убедился, что она жива-здорова. И уж точно не следовало заходить в дом, спорить с ней и тем более приближаться к ней.
Даже после всего, что между ними произошло — а в последнее время их отношения нельзя было назвать безоблачными, — он не мог устоять перед ней. В его объятиях она была просто божественна, он с наслаждением прикасался к ее нежной шелковистой коже, проводил ладонями по изящным изгибам ее тела. Губы Джулиет буквально таяли под его губами. Он целовал ее глубоко и неспешно, растягивая удовольствие, ощущая мятный привкус ее зубной пасты.
Ему так хотелось остаться с ней в этом крохотном мирке, где, кроме них двоих, никого не было, и не выпускать ее из объятий.
Он не думал ни о работе, которую должен был выполнять, ни о том, что дал слово ее сестрам, ни о человеке, брошенном у алтаря. Он даже не думал о том, что совсем недавно Джулиет рассталась с ним, чтобы вернуться к этому мужчине, и о том, как плохо ему было после этого.
Но он не мог целовать ее вечно. К сожалению.
Он оторвался от ее губ и отстранился, не без удовольствия отметив, что ее глаза затуманились, а дыхание сбилось. Ослабив руки, сжимавшие ее предплечья, он провел пальцами по ее виску, заправил выбившуюся прядь за ухо. Она облизнула губы, розовые и влажные после поцелуя, и он ощутил резкий удар, словно током, в области паха.
— Не нужно было этого делать, — сказала она слабым шепотом.
Он предусмотрительно отошел назад.
— Почему нет? Ты же больше не помолвлена. По крайней мере, твой побег из церкви за пять минут до того, как нужно сказать «да», именно это и означает.
Она вздрогнула, и Рейд чуть было не пожалел о своей резкости. Но лишь на миг.
Джулиет выпрямилась, выражение ее лица изменилось.
— Тебе надо уехать, Рейд, — просто сказала она. — Я в полном порядке, ты в этом убедился. Возвращайся в Нью-Йорк и расскажи обо всем моим сестрам. Я в порядке, просто мне нужно немного времени, чтобы побыть одной, и скоро я вернусь домой.