При мысли о том, что видел мальчик, что ему пришлось пережить, Грэм чувствовал, что его голова готова взорваться от ярости.
Он должен быть свидетелем.
Грэму и в голову не приходило, что его сын мог разделить судьбу Холли. Нет. Он не мог умереть. Грэм слишком любил его.
— Сэмми! — крикнул он, распахнув дверь его спальни.
Обычный бардак: кусочки «Лего», роботы-трансформеры, мелки и краски валялись, разбросанные, по полу. Но ничего этого Грэм даже не заметил. Все, что он видел, — это кровать с темным пятном посередине.
Нет. Нет! О нет!
Он сразу же понял, что это кровь. Теперь она покрывала его руки и грудь. Кровавая пелена застилала глаза.
— Доктор Грэм Кэллоуэй! — раздался холодный, властный голос за его спиной. — Поднимите руки. Так, чтобы я их видел.
Ничего не соображая от горя, Грэм поднял руки, положил ладони на затылок и медленно повернулся.
— Они мертвы, — сказал он офицеру в синей форме. — Холли и Сэм умерли. Вы опоздали.
Слова, за которые он впоследствии не раз проклинал себя, вылетели прежде, чем Грэм сумел их сдержать. Это было последнее, что он произнес, находясь в доме.
— Мне что, затащить тебя туда силой?
Голос Дэйва сразу вернул его в настоящее.
— Нет, — ответил Грэм.
— Тогда давай двигай ногами.
— Ты не собираешься сначала снять с меня наручники?
— Я не могу этого сделать.
— Скажи мне правду, — устало выговорил Грэм. — Ты ведешь меня туда только затем, чтобы передать прямо в руки Майклу Фергюсону, или потому, что есть хоть малейшая надежда спасти девушку, которую я люблю?
Дэйв заколебался, и это сказало Грэму даже больше, чем слова.
— Я хочу и того и другого.
— Но это невозможно.
Дэйв с беспокойством взглянул на дом.
— У меня нет выбора, Грэм.
— Выбор есть всегда.
Лицо Дэйва исказилось от гнева.
— Я знаю, что ты думаешь. Что эти четыре года были трудными для тебя. Но, знаешь ли, я в тот день тоже кое-что потерял.
Грэм потряс наручниками.
— И что же ты потерял, Дэйв, по-твоему? Может, свободу?
— Если хочешь знать — да. Я действительно потерял свободу. Все в управлении знали о нашей дружбе. Меня ни разу не повысили. Ни разу не дали ни единого шанса проявить себя.
— И ты винишь в этом меня?
— Моя карьера пошла к черту, когда умерла Холли.
— Твоя карьера пошла к черту в тот день, когда ты пришел работать в полицию, Дэйв. И если бы я не стоял у тебя за спиной и не вытаскивал из всех заварух, что ты устраивал, ты давно бы уже был второсортным преступником, а не второсортным копом. Ах, прости. Вырвалось.
— Да, я пару раз сделал неправильный выбор. Но сейчас пытаюсь сделать правильный.