– Приехали, мисс. Отнести ваши вещи к двери?
– Нет, я сама справлюсь.
Джозефина заплатила таксисту и двинулась к крыльцу, везя по дорожке свои чемоданы. Там, делая вид, что ищет ключи, она простояла до тех пор, пока такси не уехало прочь. Как только автомобиль скрылся из виду, Джозефина развернулась и снова двинулась к дороге.
Прошагав пять минут, она оказалась у длинной, посыпанной гравием подъездной аллеи, пересекавшей густой лес. Луна уже стояла высоко, и Джозефина различала путь настолько, что могла идти не спотыкаясь. Звук чемоданных колес, бороздивших гравий, казался зловеще громким. В лесу затихли сверчки: они поняли, что в их королевство вторгся чужак.
Джозефина поднялась на крыльцо темного дома. Несколько ударов и звонков в дверь подтвердили то, что она и без того знала: дома никого нет.
Не беда.
Джозефина обнаружила ключ там, где его прятали всегда, – под сложенными на крыльце дровами – и открыла дверь. Щелкнув выключателем, она увидела гостиную – такую же, какой запомнила ее за время последнего визита два года назад. На всех полках и прочих поверхностях царил прежний беспорядок, в застекленных рамках из мексиканского олова, что висели на стенах, были все те же фотографии. Джозефина посмотрела на улыбающихся людей с обожженными солнцем лицами, выглядывающих из-под широкополых шляп; мужчину, застывшего перед потрескавшейся стеной и опирающегося на лопату; рыжеволосую женщину – стоя на коленях и держа в руках совок, она, сощурившись, смотрела в объектив из раскопа. Большинство лиц на этих фотографиях были незнакомы Джозефине – они населяли воспоминания другой женщины, были частью другой жизни.
Оставив свои чемоданы в гостиной, Джозефина направилась на кухню. Там царил такой же беспорядок: потемневшие кастрюли и сковородки свисали с закрепленных на потолке полок с крючками, подоконники хранили на себе всякую всячину – от морских стеклышек до битой посуды. Джозефина наполнила чайник и поставила его на плиту. Ожидая, пока вскипит вода, она подошла к холодильнику и принялась разглядывать прикрепленные к его дверце снимки. В центре этого нескладного коллажа находилось лицо, которое она прекрасно знала. Ее собственное. Эту фотографию сделали, когда Джозефине было три года; она сидела на коленях у женщины с волосами цвета воронова крыла. Джозефина протянула руку и нежно погладила женщину по лицу, вспоминая гладкую щеку, аромат ее волос. Чайник засвистел, но Джозефина так и не тронулась с места, завороженно глядя на фотографию, в смотревшие с нее притягательные темные глаза.