— Мне надо к Эду, — твердила, как заклинание. — Мне надо.
Киру пришлось меня выпустить. Прыгнула в ближайшее такси, назвала адрес клуба. Сердце колотилось о ребра так, словно хотело выпрыгнуть. Я не осознавала, что происходит. Где я сейчас, с кем. В груди разверзлась пустыня. Медленно! Почему так медленно?
Наконец такси остановилось. Кинула таксисту три сотни и, не дожидаясь сдачи, помчалась к клубу. Дернула на себя дверь — открыто. Внутри музыка и свет. Но мне не туда, а в коридор, в кабинет к Эду.
Я даже не постучала. Просто распахнула двери и ворвалась в кабинет. И поняла — Эд меня ждал. Он стоял у окна и смотрел на падающий снег. Но я давно научилась видеть больше за его масками.
— Эд, мне нужна помощь! — кинулась к нему. — Папа… Умер. Помоги! Пожалуйста!
Эонард обернулся. В его взгляде читалась боль.
— Прости, Александрина. Я не могу, — хмуро ответил он.
— Что? Ты шутишь? — схватила его за руки. — Эд, ты не понимаешь! Это же мой папа!
— Я все понимаю, Аля, — он обнял меня за плечи, — но и ты пойми. Я не властен над человеческой жизнью.
— Не ври! — Я вырвалась и шагнула назад. — Тогда, с Темой, ты смог его вернуть, отмотал время назад. И с другими людьми. Почему сейчас не хочешь?
— У Артема были другие варианты пути. Я всего лишь заменил один на другой. А у твоего отца других путей нет. Его жизнь должна была оборваться сегодня. В любом случае. Прими это.
Не хочу принимать! Я захлебывалась от слез, колотила его кулаками по груди. Он не сопротивлялся.
— Ты просто не хочешь! — выкрикнула в лицо. — Потому что мне нечего тебе дать. Ты и так все получил — сердце, тело, душу. Почему ты не сказал мне сразу? Ты ведь знал! Знал и отправил меня к родителям. Зачем? Чтобы я… попрощалась?
Я села на пол, обхватила себя руками и завыла. Мир превратился в мешанину блеклых красок. Замер в мертвой точке. Ничего не изменить. Эд не собирается помогать. Почему? Что я сделала не так? За что он со мной? Ненавижу!
— Ненавижу! — закричала так громко, как только могла. — Ненавижу тебя! Ты… Ты… Не смей больше ко мне приближаться!
Вынеслась из клуба и побежала к автобусной остановке. Надо домой, к маме. Пусть это будет сон! Пожалуйста, только сон!
Но нет, это была реальность. В которой я потеряла отца, а тот, кто мог помочь, просто смотрел, как ухожу навсегда.
Последующие дни превратились в ад. Позднее я с трудом могла вспомнить, где была и что делала. Сначала были слезы. Потом закончились и они. Пришла пустота, в которой не было ничего и никого. Первую неделю я жила с мамой, а затем поняла, что не могу видеть комнаты, знакомые с детства, с которыми связано столько воспоминаний, и понимать, что папы больше нет. Что он никогда не придет, не подшутит надо мной, не спросит, как дела.