Я надеялся, что Эбби смягчилась и, так же как я, предпочитает больше не обсуждать эту тему.
— Хорошо, хоть и устал до смерти. Пришлось делать съемки на натуре, но было слишком ветрено. Затем Стив вдрызг разругался с фотографом, который исчез на целый день… Прямо мелодрама. — При этом я не имел ни малейшего понятия, кто такой Стив. — Поэтому мы так сильно и опаздываем. Только и делаешь, что ждешь, у меня уже впечатление, будто я цветочный горшок на столе.
— Так хорошенький же цветочный горшок.
Она не оставила своей манеры иронизировать, от которой я все пытался ее отучить.
— Вдобавок ко всему я должен вернуться в Нью-Йорк в следующую пятницу. Съемки с Конаном О’Брайеном…[48] Знаешь, эта передача, которую ты находишь дурацкой.
— Я никогда не говорила, что О’Брайен дурак! Напротив, он очень забавный.
Я не был уверен, что смотрел целиком хотя бы одну из его передач.
— Ты знаешь, каких нервов мне это стоило… Всю ночь глаз не сомкнул, думаю, у меня даже ячмень вскочит от стресса.
— Ну что ты, все будет хорошо…
Эта ее манера отделываться ничего не значащими фразами просто выводила меня из себя.
— У тебя все хорошо, Дэвид?
— С чего бы у меня было что-то плохо?
— Почему ты всегда мне отвечаешь вопросом на вопрос?
— Ты сама только что это сделала, позволь заметить.
— Хватит все превращать в шутку! Я прекрасно вижу, что тебя уже несколько дней что-то тревожит. Точнее, с твоего дня рождения.
— Что ты выдумываешь?
— Я ничего не говорю, но я же не слепая! Это из-за твоих сценариев? У меня иногда такое впечатление, что ты воспринимаешь свою подработку консультантом как… унижение.
Она попала настолько в точку, что я не мог удержаться, чтобы не повысить голос:
— Унижение! Тебе не кажется, что ты заходишь слишком далеко? Очень многие на этой планете хотели бы переживать такие унижения в виде шестизначной цифры.
— Ты прекрасно знаешь, что я говорю не о деньгах! Я тебе говорю о чувстве, о твоей самореализации в работе. Ты же не станешь мне говорить, что переписываешь эти глупости, чтобы в конце месяца получить чек?
— Последний сценарий Катберта не так уж и плох.
— У тебя же блестящий ум, Дэвид. Ты еще в состоянии написать восхитительные истории. Но что-то в тебе замкнулось, и ты погряз в обыденности просто потому, что так легче.
— Ничего во мне не замкнулось! Единственно: писать — это не только сесть утром за компьютер и открыть кран. У всех бывают более и менее творческие периоды. Капра говорил, что написание сценария — это самая трудная часть, которую меньше всего понимают и меньше всего замечают. Я живу, как все сценаристы.