А больше и некому. Скажут, что напал... да мало ли придумают...
Попов вспомнил дело... его расследовал не он, КГБ подключилось, поскольку дело было резонансным. В вагоне — обычном Столыпине, идущем на север — один из солдатиков — конвоиров взял автомат и расстрелял семерых сослуживцев. Насмерть пятерых, двое чудом выжили. Когда начали разбираться — серьезно разбираться, невзирая на чины — выяснилось, что солдатик был совсем молодым и старослужащие над ним издевались, в конце концов — совершили с ним акт мужеложства. Засиженные авторитеты — в разговорах по душам (давать показания западло, а поговорить даже с ментом о том, что видел вполне можно, если тема приметная и братвы не касаемая) называли происходившее в вагоне среди солдат-конвоиров беспределом.
Черт знает, какие эти...
Попов стал внимательно вслушиваться. Не может быть, чтобы смазали всех. Кто-то один...
Кто?
— Зырит... — сказал один из солдатиков — злой...
— Да брось, салага... — ефрейтор, старший в команде лениво поддел сапогом звякнувшую решетку — сконил что ли? Он там а мы здесь?
— Да не...
— Сканил... — уверенно сказал ефрейтор — сапоги за то мне отдраишь. Утром встану — чтобы муха на них не е...сь.
Возражений это не встретило...
Какое-то время ехали молча. Потом солдатик поинтересовался
— Тащ ефрейтор, а может он — того?
— Чего? Такие не дохнут...
— Да я не про это. Может он... и впрямь из КГБ?
— Ага. Ты больше слушай, Шалидзе. Они тебе и не то на уши навешают. Артисты...
Ефрейтор опять лениво стукнул сапогом по решетке
— Не... Салага ты еще. Вот послужишь с мое... увидишь.
— А чего?
— Чего — чего... Ну, к примеру, зэчек возить. Это совсем другой коленкор, да... Такие есть чиксы...
— Красивые, да?
Ефрейтор заржал
— У тебя было ваще? Или так, целкой в армию пришел?
— Ну, было... — буркнул солдат, и уже по заминке все стало понятно.
— Ага. Дурак ты, Шалидзе. Ладно слушай старшего по званию. Короче, все эти б..., что на зону идут, они в общем, до мужика голодные бывают. А чего — в зонах то их ни одного мужика не бывает, ты прикинь? А им — тоже охота, ну, как нам. Вот едет она, думает, сколько ей намеряют. Как не по...хаться напоследок. Тут то и лови момент.
Явный идиот. Неужели притворяется?
— Тут была одна, четыре месяца назад. Ее по мокрой статье вели, мол, е...я своего грохнула. Короче, она в хате жженой бумагой. Да свекольным соком такой макияж себе сделала, закачаешься. Пока ехали, мы ее все... прямо через решетку, да...
Ефрейтор уже плыл по волнам воспоминаний...
— Ты только осторожнее, молодой. Резинка есть?
— Это... презерватив, да?