* * *
Легко сказать: «Потерпи». Куда сложнее сделать это. Особенно, когда мужчина, которого ты хочешь до зуда, постоянно рядом. Когда чувствуешь его прикосновения, тепло уверенных сильных рук, слышишь чуть насмешливый резкий голос. Когда взгляд словно сам собой останавливается и замирает на коротких и белых, словно выгоревших на солнце, волосах, ниточке шрама на щеке, широких плечах.
Α ресницы у него темные. Глаза серые, с карими искорками. И губы всегда сложены в еле уловимую ироничную улыбку.
Рядом с ним спокойно, легко и потрясающе интересно.
— Не будем терять время понапрасну, — объявил он в первый же день своего добровольного заточения рядом с ней. Сразу после завтрака. — Освежим ваши знания в области магии.
— Но…
— Что, у вас есть идеи получше, как провести день? Нет? Так я и думал. Тогда в подвал!
— Почему в подвал?
В подвале располагалась лаборатория. И маленькая комнатка для отработки чар, экранированная не хуже иных испытательных полигонов.
— Я, конечно, теоретик, — пояснил Торвальд. — Но некоторые выкладки требуют проверки на практике. Итак, начнем с основ. Расскажите все, что вы помните о малых иллюзорных преобразованиях.
Наама снова почувствовала себя маленькой девочкой перед нанятым отцом учителем. Правда Торвальда не хотелось изводить, как старика Кэлахью. Да и вряд ли получилось бы.
— Посредственно, — объявил он после четырехчасового допроса, от которого у нее разболелась голова.
— Посредственно? — демоница оскорбленно зашипела в ответ.
— Но лучше, чем я ожидал. Думаю, мы начнем с самых основ. Попробуем совместить теорию с практикой. Если устанете — скажите.
Она уставала. От теории просто голова становилась тяжелой и гулкой, а вот практика выматывала так, что Наама чуть в обморок не падала. Но останавливаться не желала. Делала перерыв, когда чувствовала, что вот-вот сомлеет. Поднималась на кухню, варила в турке обжигающе-горячий и горький кофе, пила его маленькими глотками и снова тянула Торвальда в подвал.
Впрочем, полковник всегда чувствовал, когда его строптивая и слишком самостоятельная ученица подходила к границам своих возможностей, и уводил Нааму, не слушая возражений. Однажды, когда она заартачилась и пожелала остаться без него, просто перекинул через плечо и унес. И дверь запер, гад!
— Вы так перенапряжетесь и получите магическое истощение, — непререкаемым тоном заявил он в ответ на ее возмущенный взгляд. — А я не желаю сидеть у вашей постели годами.
Учителем Торвальд оказался замечательным. Про таких говорят «отмечен Богиней». Умел спокойно и доходчиво по десять раз объяснять одни и те же вещи, не срываясь на крик. Подбодрить, когда что-то не получалось. Всегда отмечал успехи, философски относился к неудачам.