Впрочем, скоро выяснилось то, что лично на меня произвело куда более серьезное впечатление. Ну, что пациент не помер — это хорошо, но не так чтобы удивительно — я же его сам вытягивал. А вот заявление медсестры о том, что совсем недавно в космос летала Терешкова в компании с Быковским, меня сбило с толку.
— Э… а какой сейчас год?
— Бедненький, эк тебя приложило-то! Шестьдесят второй у нас год, какой же еще. Одиннадцатое октября сегодня.
— А где я?
— Даже этого не помнишь? Да ты не пугайся, тобой сам Максим Илларионович занялся, а к нему лечиться приезжают аж из Хабаровска и Читы. В Белогорске мы, это армейский госпиталь. Вылечит тебя наш доктор, ты не думай, он и не таких на ноги ставил.
Ага, подумал я, мне снится, что у меня амнезия. Да и ладно, настоящую-то свою жизнь я прекрасно помню, а что приснившуюся начисто забыл, это не страшно, мне ее небось скоро расскажут. А лежу я, значит, в том Белогорске, что в Амурской области, а не в том, что в Крыму. Там бы про Читу и Хабаровск не говорили. Вообще, конечно, сон увлекательный. Надо же, шестьдесят второй год! Это ж можно, например, вылечившись, съездить в Москву, улучить момент и с чувством плюнуть Хрущеву на лысину. Сон же! Или все-таки не стоит?
На ближайшем обходе Максим Илларионович специально задержался у моей койки, дабы уточнить глубину постигшей меня амнезии. После вопроса об имени и фамилии он спросил год рождения, который я, естественно, не помнил. Оказалось, что пациент родился третьего мая сорок первого года.
Про учения, из-за которых я здесь оказался, ответ был стандартный — не помню.
Тогда доктор поинтересовался:
— В каком году было Бородинское сражение?
— В тысяча восемьсот двенадцатом.
— Сколько будет восемью восемь?
— Шестьдесят четыре.
Подумав, я добавил:
— Двадцать пять в квадрате — шестьсот двадцать пять. Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ, производная синуса равна косинусу того же аргумента, лошадь… то есть тьфу, Волга впадает в Каспийское море, а лошадь зато относится к отряду непарнокопытных.
— Про косинус я не в курсе, а все остальное правильно. Значит, хотя бы часть школьной программы ты не забыл. Хотя, конечно, амнезия у тебя довольно обширная. По воинской специальности ты радист?
На всякий случай я ответил «да».
— Можешь назвать буквы в азбуке Морзе?
Так как телеграфную азбуку я выучил еще в юности реальной жизни и до сих пор не забыл, то с ответом у меня не задержалось.
— А — точка, тире. Бэ — тире, три точки. Вэ — точка, два тире. Гэ…
— Хватит, хватит, я записывать не успеваю, — махнул рукой доктор.