— Арлинда-а, — знакомый голос пронёсся над ухом, и большая тёплая ладонь погладила плечо, пробираясь к груди. Горькая вода плеснула в лицо, и я беспомощно застонала. Не могла противиться ему. Не могла… — Бежишь от меня, как от огня. Так противен? Так боишься? — шелестел его голос над ухом.
Пальцы замерли под водой на моей груди и неожиданно соскользнули в темноту. Забирая с собой его тепло.
— Иди в дом, — отчеканил Эриман и отплыл в сторону. Набрал воздуха, чтобы нырнуть.
Я поднялась в воде. Тина и песок сбегали с ткани платья, как лава со склона гор. Отдышавшись, выплюнула солёную воду и одёрнула подол. Намокшая ткань неприятно льнула к бёдрам, волосы, пропитанные водой — к щекам.
Робкими шагами выбралась на берег. Туфли куда-то уплыли, и теперь песок забивался между пальцами. Оглянулась через плечо, ища Эримана. И мне показалось, что в зеркальных водах плещется алое пламя.
И как понимать Эримана? Сначала пугает до полусмерти, задирая юбку, а потом обижается?!
Нагнувшись, я собрала его одежду — даже носки — и, скомкав в руках, поволокла с собой к дому. Только ботинки остались сиротливо стоять у берега, столкнувшись острыми носами, как два гуся.
Я шла неспешно. А куда мне спешить? Ночь обнимала плечи, сдирая с меня жар, будто дубленку в змеиный сезон. Гравий шуршал под ногами, как живой. Говорил со мной, шутил, убеждая, что я сошла с ума. И когда услышала шорох шагов Эримана, я просто заулыбалась во весь рот. Сорвалась и побежала на освещённую высокими фонарями площадь.
— Стой, дикарка! — крикнул Эриман, но не позади, а в стороне. И пока я ошарашенно озиралась, заговорил спереди: — Кхм, я то у себя дома… Амрес давно спит, да и она никогда не вмешивается в мою личную жизнь, а вот ты, негодница, ответишь, — возникнув прямо передо мной, он коварно улыбнулся и облизнул губы.
Я взвизгнула и, смеясь, нырнула под его растопыренной рукой, но тут же была схвачена. Мы вылетели на свет. Эриман обнимал меня со спины и тянул к себе. Вещи от рывка рухнули на выложенный крупным узором камень. Горячий поцелуй в шею, и ноги подкосились. Сойти с ума так просто, оказывается.
Я обернулась. В хрустальных глазах Эримана плескалось горячее пламя. С упругих кудрей скатывались капельки воды, бриллиантами рассыпаясь по плечам. Отчего-то показалось, что его щеки и плечи припорошены пеплом. Огненные жилки вырисовывались на коже, как вены, но это уже не пугало. Это привлекало тёмную часть меня, заставляя кончики пальцев пульсировать.
Облизнувшись, провела по его губам, и ладонь опалил настоящий жар.