— Ты сейчас воспламенишься, — прошептала я.
И только потом до меня дошло, что он стоит рядом совершенно обнажённый!
— Это ты так на меня влияешь, малыш. Я пытался! Честно пытался остудиться. Но ты же так прекрасна, что у меня скулы сводит от одного взгляда. А от прикосновения уносит чердак! Лин, я же безумно люблю тебя…
Подхватил меня на руки и понёс к дому. Целовал на ходу, а я чувствовала через холодный барьер мокрой ткани его жар. Зажмурилась и запустила пальцы в чёрные мокрые волосы. Соль с его губ была сладкой и вкусной. Не наедалась, не напивалась ею.
Тёмная часть меня ликовала. Она ждала этого и радовалась каждому вдоху и выдоху. Лилась по венам и превращала мои руки в пустоту: чёрную темень, что вот-вот глотнет силы любимого. Смогу ли я остановиться вовремя? Смогу ли помешать себе и не выпить Эримана до дна?
Эриман нёс меня тёмными перепутьями коридоров и лестниц, а я не узнавала маршрут. И не понимала, куда мы направляемся. Да это и значения не имело. Всё, чего хотелось мне — его губ, солёных от морской воды. Ладоней, что обжигают ласками. И его тёмной души. Я целовала его на ходу, не в силах оторваться, и с каждой секундой становилось всё страшнее и удивительнее. Тело напрягалось и ныло, наливаясь невероятной силой. В животе разгорался жар, а дыхание учащалось. Я хорошо чувствовала его через платье, и мною овладевали страх и безумие. Хотелось бежать прочь. Но ещё сильнее хотелось остаться с ним. На всю ночь.
— Боишься? — шепнул в лицо Эриман и толкнул ногой дверь.
— Боюсь, — пролепетала я. — И хочу.
Эриман потерся о мою щёку шершавой щекой и поцеловал в мочку уха.
— Я буду очень нежным.
Но мне не нужны были ни его сомнения, ни оправдания. Я просто скрепила его слова поцелуем. Запустила пальцы в волосы и притянула к себе. И уже не имело значения, что поступаю, как куртизанка.
Эриман опустил меня на ноги. Мягкий огонь трепетал в его глазах. Стянул осторожно мокрое платье через голову, задержавшись лишь, чтобы коснуться языком моих губ. Мои длинные волосы легли на спину, и меня бросило в дрожь.
— Тише. Я согрею тебя собой, — Эри обнял и оттеснил меня к кровати. Легко подтолкнул, завалив на спину.
Я огляделась. Всё вокруг плыло в мягком трепетании азитов. Комната была чужой, кровать — огромной и занавешенной пологом. Может, он привёл меня в одну из пустующих спален. А, может, соизволил и в свои покои пригласить.
Ласковые руки блуждали по плечам, согревая и сея мурашки. Мы были близки, как никогда, и я не могла поверить, что можно быть ещё ближе. Я не знала, насколько сильной будет боль, и боялась рассматривать его тело. И хотелось, чтобы эти мгновения нежности продлились вечно.