– Ох… – Через мгновение я вскакиваю. – Что ты делаешь?
– Ну, я спал в своей постели. А вот что делала ты, не знаю. Как же тебе удалось влезть сюда и не разбудить меня?
– Наверное, я лунатик.
– Не сомневаюсь.
Я протираю глаза и одергиваю одежду.
– Это ни к чему, – говорит он. – Уверен, никто не подумает ничего плохого, когда ты отсюда выйдешь.
– Действительно, – отвечаю я сквозь зубы. Но, когда оглядываю комнату, мое настроение улучшается. – Может, покажем им, что я тут натворила?
Райден, поморщившись, садится.
– Кстати, об этом. Я подумал, что мы зря расходуем твой потенциал, держа тебя целыми днями взаперти. У тебя слишком много энергии, которую ты тратишь на побеги и превращение моей комнаты в бедлам. Думаю, настало время направить твои способности в нужное русло.
– Что это значит?
– Увидишь. Я сейчас вернусь.
Перед тем как уйти, он натягивает сапоги и набрасывает рубашку. Через открытую дверь в комнату врывается поток холодного воздуха. И я окончательно просыпаюсь.
Я с удовольствием потягиваюсь, влезаю в сапоги и стараюсь особенно не расстраиваться из-за того, что карта до сих пор не нашлась. Нужно еще обыскать полуют и марс. Да и в трюме полно мест, где можно поискать. Не думаю, что Драксен будет прятать карту там, где на нее может наткнуться кто-то из команды, но, вспомнив потайную комнату за отодвигающимися панелями на корабле контрабандистов, я не могу не признать, что и в трюме может быть множество секретных местечек.
Через несколько секунд мои мысли прерывает Райден. Он вернулся не с пустыми руками. Я вижу пару наручников.
– Хочешь заковать меня в кандалы, что ли? – спрашиваю я. – За что?
– Многочисленные попытки бегства, телесные повреждения, нанесенные первому помощнику и нескольким членам команды, убийство пирата… И ради твоего унижения.
– Кстати, ты сам мне напомнил… Интересно, что скажет Драксен, узнав, что ты позволил мне убить члена его команды?
– Милая, ты и правда думаешь, что он поверит тебе скорее, чем мне?
– Это зависит от того, насколько Драксен уже считает тебя трусом.
У Райдена каменеет лицо.
– Ну все, хватит!
Он застегивает наручники. Я вижу, какое огромное удовольствие это ему доставляет.
Он прав: унижение будет ужасным. Мне не хочется выходить наружу и видеть команду.
Я разворачиваюсь к нему:
– Когда все это закончится, я возьму свою команду и найду вас. И не успокоюсь, пока все вы не будете мертвы.
– Мы все трясемся от страха.
– И правильно делаете. У меня на корабле – лучшие ищейки мира.
Я вспоминаю о Займе, и на сердце теплеет.
– И у всех огненно-рыжие волосы?