– Чтобы вас сломить, и ураган не поможет, мисс. У меня есть кое-что для вас.
– Что это такое?
– Браслет сирены. Я купил его у Белора, когда мы очнулись после того, как вы столкнули нас головами.
– Прости, мне правда очень жаль.
– Вы ведь уже извинились, мисс, помните? Нет ничего плохого в том, чтобы бороться за свободу. Это дело благородное. Я вас не виню. Сам бы то же самое сделал. А теперь – вот.
Он привязывает к моей лодыжке кожаную полоску.
– Это шнурок от ботинка, Энвен.
– Может, и так. А может, и нет. Все равно важная штука, хорошо иметь такую.
– Почему ты отдаешь мне то, что купил для себя?
– Я украл у вас прядь волос. И мне пришлось быть вашим тюремщиком. Похищение людей и издевательства над женщинами – не это сделало меня пиратом. Я хороший вор и неплохо умею действовать ножом. Вот и все. Мне не очень-то нравится то, что мы делаем с Вашим Высочеством. И потом, сегодня ночью я стащил у Белора свои монеты.
Он подходит ближе и шепчет так тихо, что я едва его слышу:
– И скажу по секрету, ребята меня совсем засмеяли. Браслет ничего мне не дал, кроме насмешек.
– Гм…
– Мисс Алоса, я уже об этом думал. Эта штука называется «браслет». А браслеты – они для женщин. Вас он защитит от бед на море, а меня – нет.
Я тихонько смеюсь.
– Тогда спасибо тебе, Энвен.
– Я рад, мисс. Увидимся.
По моим рукам начинают стекать струйки крови. Ба, теперь рубашка будет вся в пятнах.
Время от времени я собираюсь с силами, чтобы на короткий миг убрать давление на запястья. Но это всегда заканчивается одним и тем же – я болтаюсь над палубой корабля, полного варваров. За исключением Энвена, конечно.
Ну, может, еще Киарана. Он вопросительным жестом поднимает вверх флягу. Мой ответный взгляд выражает что-то вроде «Каким образом я смогу сделать глоток в таком положении?».
Он пожимает плечами и глотает ром сам. Но хорошо уже и то, что он подумал обо мне.
В какой-то момент я замечаю в толпе работающих пиратов Териса. Он пару раз бросает на меня взгляд. На его лице ни сочувствия, ни тревоги за меня. Просто любопытство. Скорее всего, ему, как и остальным пиратам, интересно, что еще я могу выкинуть.
А мне интересно только одно – когда закончится эта боль.
Всего нестерпимее мысль, что я могу освободиться. Если бы мне не нужно было скрывать свои цели и возможности, я могла бы сбежать хоть сегодня. Но мне надо оставаться на этом корабле. Я не могу просто взять и уйти.
Через некоторое время мне становится трудно думать. Трудно видеть. Трудно глотать. Все передо мной расплывается в тумане. Люди похожи на размытые пятна. Я пытаюсь смотреть вдаль, за корабль. Где-то там, вдали, есть пункт назначения, куда мы когда-нибудь придем, – так же, как и момент времени, когда не будет никакой боли, останется только воспоминание о ней. Стараясь напомнить себе об этом, я смотрю на горизонт, и мне кажется, что я вижу там какое-то черное пятно. Корабль. Но он исчезает, стоит мне моргнуть.