Я даже слегка вздремнула, поэтому вздрогнула, когда в дверь постучали, и слуга сообщил, что государь-император с нетерпением ждет меня в своем кабинете. Я коварно усмехнулась и начала медленно облачаться с помощью горничной в подобающий светскому этикету наряд, причесываться, украшаться и… В общем, всячески тянуть время. В результате, когда я подошла к императорскому кабинету минут через сорок, в приемной меня встретил трясущийся и белый, как мел, секретарь. Увидев меня, он подорвался с места и, бросив на ходу: «Ну, наконец-то!», — ворвался в кабинет с докладом о моем прибытии.
Войдя в просторный, светлый и знакомый с детства каждой мелочью кабинет дядюшки, я присела в подобающем случаю реверансе и тут же попала в крепкие объятия любимого родственничка.
— Лариана, дорогая, как я рад, что ты вернулась! В этот раз твое путешествие слишком затянулось. Мы уже опасались, не случилось ли чего. А артефакт, где он? — А глазки прямо огнем горят, и ручки дрожат от нетерпения.
— Да, дядюшка, вынуждена была задержаться в пути. Но ваше поручение выполнила.
Из-за моей спины вышла служанка, несущая большой обтянутый бархатом ларец, с низким поклоном поставила его на стол и покинула кабинет. Я откинула крышку и имела полное удовольствие наблюдать на лице государя непередаваемую гамму эмоций: любопытство, недоверие, удивление, восхищение и наконец полный восторг. Дядя аж подпрыгнул и захлопал в ладоши от избытка чувств, благо стесняться здесь было не кого — все свои.
— Лари, это великолепно! Это потрясающе! Это… это… даже слов нет! Проси, чего хочешь! Все дам!
— Ну, все — это слишком много… — задумчиво протянула я. — А вот что-нибудь этакое в приданое…
— Что? Какое приданое? — опешил дядя. — Тебя ж замуж невозможно выдать — ты всех женихов распугала. Где я тебе теперь достойного найду?
— Он уже сам нашелся, — рассмеялась я. — Так что, дядя, готовьте приданое!
— Ты меня убила! Ушам своим не верю: буйная Лариана решила остепениться! — вытирая лоб платочком, выдал дядя.
— Не «буйная», а «прекрасная»! Вы что, баллады обо мне не слышали? — поддела я родственничка.
— Как же не слышал? Все барды только про твои приключения и горланят. И про любовные, между прочим, тоже, — дядя посмотрел на меня неодобрительно. — А если твой «жених», — он презрительно скривился, — узнает о твоих похождениях по чужим постелям, как думаешь, захочет он тебя в жены взять?
Я только с улыбкой беспечно махнула рукой:
— Он все знает. Все баллады прослушал, на деле наблюдал, пришел к выводу, что я для него единственная и неповторимая, и решил на мне жениться.