— Начиналось светопреставление — не помню такой грозы… Я позвонил, вошел. Из спальни в прихожую пробивался свет. Горел ночник, спальня была пуста. Сильно пахло пролитым вином. Я было нагнулся поднять бутылку с ковра и заметил под кроватью… — Гриша схватился за очки и принялся протирать стекла пальцами.
— Труп? — не выдержал я.
— Раскрытую тетрадь — кончик торчал из-под покрывала. Взял в руки: страницы залиты вином. Что такое? Перевернул и нечаянно запачкал еще одну. Я просто хотел убедиться: да, роман о Прахове, концовка. И положил тетрадь, где взял. Мне стало как-то не по себе. Что здесь произошло? Огляделся, машинально поправил картину на стене, криво висевшую… Нестеров. И пошел проверить: есть ли кто в доме?.. Вдруг взглянул на свои руки: не вино, а кровь! Липкая. Вытер о полотенце. Господи, рукопись! Сцена убийства в крови, а я… Я схватил тетрадку и ушел.
— Ты захлопнул дверь?
— Кажется, да.
— Видел черного монаха?
— Нет!
— Куда тебя понесло?
— Не знаю, куда-то шел. В общем, опомнился я в парке пансионата на скамейке. Продумал и принял решение.
— Довольно подлое, не так ли?
— Я подложил тетрадь в твой сундучок уже через месяц.
— Да, благородно. А три страницы?
— На них мои отпечатки.
— Но ведь «огонь сильнее», а?
— Умом я понимал, что это психоз, но я не смог, — мрачноватый огонек маньяка зажегся за стеклами очков. — Я тебе объяснял. А когда пришел сюда на днях восстанавливать концовку, то увидел эту злосчастную картину при свете солнца в кабинете. И ножом соскреб пятно.
— Тоже с ножом ходишь?
— Взял у тебя со стола, перочинный.
— Есть такой… Версию ты выстроил убедительную — на первый взгляд. Но следователя не убедишь. Алла, ты явилась к нам до мужа или после?
Она в ужасе распахнула светлые глаза. Искусственная «благодать» окончательно улетучилась.
— Дверь была заперта!
— Аленька, пока я не найду адвоката, ты не должна…
— Замолчи! — До нее очевидно дошло: предстоит борьба за собственную жизнь. — Мне никто не открыл. Они в спальне, я думала, ночник горел. И вернулась домой.
— Дальше!
— Пришел Гриша.
— От него несло «Златом скифов» из бочки, да?
— Да, — она впервые поглядела на мужа открыто и прямо. — Полотенце было сухое и грязное. На другой день я его постирала, вода красноватая, чуть-чуть, — я не поняла. А когда подрезала шиповник в саду, на крыльце появился Гриша и сказал: «Леон звонил — Марго исчезла». Я пошла пройтись.
— Ты испугалась мужа. Я всегда считал тебя существом нежным и женственным. Я тебя недооценивал, Алла. Два года прожить с…
— Договаривай! — произнесла она с вызовом. — Два года прожить с убийцей?