— Что ты там делаешь?
— Мы с Василием слушали Аллочку.
— Как это?
— Слушали сердце. Он ей дал таблетки, она засыпает. Гриша положил трубку.
Глаза у нее действительно были закрыты, дыхание ровное. Василий осторожно поглаживал ей руку, крупную, «рабочую», так сказать. Предложил еле слышно:
— Разбудить?
Однако его проклятая жалость уже передалась мне, и я отказался, совершив тем самым ужасную ошибку.
Мы спустились со ступенек, я зачерпнул горсть воды из бочки и поморщился.
— «Злато скифов»… не этим ли ароматом несло от Гриши?
— Чтобы такой хлипкий интеллигент зарезал…
— Он хищник, Вася.
— Некая плотоядность есть, не спорю, нервная энергия, раз женщины так льнут, но…
— Да пойми же ты: не мог он вернуться сухим с озера, так себя выдать, он же ныряет, как русалка! «Русалка!» — отозвалось болью в сердце. Возле калитки валялись садовые ножницы, я обернулся, отметив в который раз: участок, в отличие от моего, в полном порядке, все брито-стрижено, живут на солнцепеке… То самое, страшное ощущение резануло по сердцу.
— Дай-ка мне свою таблетку.
Василий поспешно протянул две.
— Нет, одну. Спать не хочу… не по себе как-то.
Мы зашагали в отрадной тени тополей, завернули за угол.
— Вась, что с ней?
— В первом приближении все вроде в норме. Требуется, конечно, тщательное обследование, но за одно ручаюсь: она в сильном стрессе, и давно.
— Что такое стресс по-научному?
— Истощение нервной системы.
— Чего она боится?
— Ключевое слово «кровь». Делай выводы сам.
— Она нашла у мужа вещи и тетрадь в крови?
— Возможно. Леон, давай сходим на озеро.
— Зачем?
— Что там произошло? Не понимаю.
— И не поймешь.
— Может, почувствую.
Мы остановились у нашей калитки. Василий заскочил на минуту, я подождал.
— Молодые дома?
— Колю не видел, я саквояж на терраске оставил. Маша там ходит взад-вперед. Девица с огоньком.
— Да уж.
— Скоро свадьба?
— Не знаю.
— Он ее в Голландию заберет?
— Не знаю их планов.
— Так узнай, — резонно заметил Василий. — Надо же готовиться.
— А тебе не надо? Сыграем две в один день, дешевле.
— Три! — Василий засмеялся. — Трое Востоковых… шикарно!
— Мне не на ком.
— Найдем.
— У тебя в реанимации, что ль?
— Кстати, Леон, если будешь в Москве, навести Ольгу. Она спрашивает о тебе.
— Обязательно. Она в больнице долго пробудет?
— Кто знает… Пусть полный курс пройдет.
— У тебя есть ключи от ее квартиры?
— Есть. А что?
— Хочу проверить ее пишущую машинку.
— Не понял… — тут Василий внезапно понял, и аж лысина его побагровела на солнце. — Ты смеешь подозревать Ольгу в этих письмах?
— Просто для порядка, Вась. По возможности проверю всех, кто имел отношение к Прахову.