– Не посрамим, – пообещал за всех руководитель хора джутовой фабрики.
Я выступал последним в первом отделении концерта, изрядно утомившись в ожидании своего выхода на сцену. Наконец звонкий женский голос объявил:
– А сейчас выступает докер Одесского порта Клим Кузнецов! Он исполнит песни «Шаланды» и «Тёмная ночь».
Раздались аплодисменты, под которые я, мысленно перекрестившись, вышел на сцену, задник которой украшал большой портрет Сталина, глядевшего в зал с ленинским прищуром.
Утёсов и в самом деле сидел в первом ряду среди членов жюри… то есть оценочной комиссии. М-да… Живой Утёсов, мог ли я мечтать увидеть его когда-нибудь живьём?.. А вот смотри ж ты, довелось! Чуть постарше, чем в кинокартине «Весёлые ребята», насколько он мне там запомнился взлохмаченным и шустрым. Теперь добавилось солидности, но всё же он не выглядел на свои годы, а, по идее, ему уже должно быть около сорока.[20]
А в боковой ложе для почётных гостей расположились несколько высокопоставленных чиновников, среди которых наверняка был тот самый Шевцов. Впрочем, я на них особо не пялился, ожидая, когда в зале установится тишина, чтобы приступить к исполнению. Без микрофона, потому что в это время, похоже, на эстраде ими ещё не пользовались. Но вроде акустика здесь неплохая, надеюсь, не осрамлюсь.
Опыта выступлений перед такой массой народа у меня не было, так что меня слегка потряхивало. Но с первым же аккордом всё волнение моментально улетучилось, и, негромко прочистив горло, я запел:
Шаланды, полные кефали,
В Одессу Костя приводил…
Сказать, что публика была в восторге, – значит не сказать ничего. Тот же Утёсов аплодировал, не жалея ладоней. Мне пришлось эту вещь ещё дважды исполнять на бис, несмотря на умоляюще сложенные руки стоявшей сбоку за кулисами ведущей концерта и беззвучный мат директрисы Дворца пионеров.
Наконец я заявил, что в моём репертуаре имеется ещё одна песня и, чтобы не задерживать других артистов, пора бы уже её исполнить. И запел «Тёмную ночь». Тут уже случился совершенно обратный эффект. Нет, понятно, песня зрителям также пришлась по вкусу, однако не было свиста и нескончаемых оваций с требованиями исполнить на бис. Зал задумчиво притих, а я, стоя в круге света, предположил, что у некоторых в зале предательски блестят глаза. Ну что ж, я и сам расчувствовался, когда пел, так что заканчивал чуть ли не с комом в горле.
– Друзья… Товарищи, – объявил я. – У меня для вас приготовлен небольшой сюрприз в виде ещё одной, на этот раз незапланированной песни. Если вы не против, я готов её исполнить.