7 сентября я сдал в секретариат Кожокина заявление: «В связи с тем, что газета „Известия“ становится все менее известинской, прошу — исключительно по собственному желанию! — освободить меня от работы политическим обозревателем упомянутой газеты с 22 сентября 2000 года».
Одновременно всем семерым членам совета директоров я отправил письмо следующего содержания:
Уважаемый…!
Я вынужден уйти из «Известий». Считаю необходимым мотивировать свое решение.
Медленно, но, к сожалению, верно газета становится все менее известинской. Она покрывается налетом пошлости, желтеет, дрейфует в сторону «Комсомолки». Самореклама «Известий» — стручок красного перца со словами «свежо и остро». В той газете, в которой я проработал почти четверть века, на первом месте были другие слова — умно и сердечно. Вспомним хотя бы Анатолия Аграновского и Татьяну Тэсс. Известинская традиция — интеллигентная газета для интеллигентных людей. Не всегда так получалось. Но это была не наша вина, а наша беда.
Теперь «Известиями» руководят люди, которые энергично перемещают газету из сферы культуры в сферу коммерции, бизнеса. Соответственно меняются приоритеты, меняются характер, стилистика газетных полос. Снижается планка качества.
Понимаю, что такие перемены отражают «дух времени» и впитавший этот «дух» менталитет новых руководителей газеты. Им не нужны серьезные аналитические материалы. Они требуют «новостных» комментариев. Но это — не мой жанр, мне это не интересно. Поэтому приходится уходить.
И не только поэтому. Я не могу принять тот стиль отношений, который ныне господствует в газете. Стиль, лишенный человеческого измерения. Мне неприятно общаться с людьми, которые не мытьем, так катаньем выжили из «Известий» Николая Боднарука и Анатолия Друзенко, Александра Васинского и Альберта Плутника, Ирину Петровскую и Василия Захарько и которые просто-напросто выгнали из газеты Станислава Николаевича Кондрашова. И самое потрясающее — им, которые выгоняли, не было стыдно!
Когда-то нынешний главный редактор М. М. Кожокин так сформулировал свое кредо: «Нужно бегать. И самое главное — нужно успевать думать на ходу». Пусть бегает. Мне же хочется остаться самим собой. И все-таки думать. Не на бегу. Поэтому, повторяю, я ухожу.
Что же касается газеты, которая создается на развалинах «Известий», то у нее, несомненно, есть свои читатели. Так, может быть, не стоит вводить их в заблуждение? Было бы гораздо честнее изменить название. «Русский телеграф», например. Звучит неплохо…
Меня уволили с 22 сентября. Без лишних разговоров.