— Да по-любому могу, только они хитро сидят. Если они чуть подъедут вперед и стволы развернут, то выщелкну…
Романов, валявшийся на пузе рядом, проорал:
— Они до правого угла не достают, сектор обстрела не позволяет, давайте я сейчас со своими там кипешну, они выедут, вы их мочите…
— Добро, только смотри — у них стрелки с машиной рядышком шныряют. Давай сюда наверх «Утес» и бойцов, как только они отвлекаются на вас и разворачиваются, отсюда сверху начнем поливать, даже если снайпер промахнется. Только быстрее давай, они по-тихому под прикрытием «Зэушки» подбираться начинают.
Старлей ужом скользнул вниз по лестнице. Через три минуты на крышу карабкался расчет крупнокалиберного пулемета, протискивая сквозь дверь пулемет вместе со станком. Из другой чердачной двери выползло несколько моих бойцов вперемежку с пехотинцами. Подполз Паша, держа в руках парящий подкотельник.
— Командир, чаю хлебани а то остынет, — проорал он. — Мы там раненых перекладывали. Прошивает, сука, стены эта гребаная зенитка, нам бы такой агрегат!
Кому война, а этот с чаем приперся и спокоен, как удав.
С правого угла нашего дома, из глубины угловой квартиры, во вражеский КамАЗ один за одним вылетело несколько выстрелов из одноразовых гранатометов. Попасть не попали, но боевики, пытавшиеся перебежать улицу, залегли. После гранатометов из окон по боевикам начался массированный огонь стрелкового оружия. Палили без толку, но кучно.
ЗУ-23 действительно не могла стрелять в том направлении: мешали укрывавшие стены домов. Пехота боевиков еще раз попыталась перебежать, но бесполезно, несколько фигурок осталось валяться на асфальте. Получилось!
КамАЗ дернулся, проехал чуть вперед, установка начала поворачиваться; грузовик двинулся еще вперед и резко начал заворачивать вправо, давая возможность установке закончить поворот полностью и взять под прицел недосягаемый угол девятиэтажки. Только бы успел старлей со своими людьми оттуда смыться. Я даже представил, как наводчик подкручивает ручки вертикальной наводки, ступня ложится на педаль спуска… Романов в это время выпускает последнюю очередь в окно и бежит к выходу…
Пока я это представлял и, сам не замечая, судорожно прихлебывал горячий чай, рядом почти что слитно щелкнуло три выстрела из СВД.
— К херам собачьим, — оповестил меня Григорович. — Трое: два наводчика и помощник.
— Огонь! — заорал я.
Мотострелки в две секунды взгромоздили «Утес», опустили ствол и начали поливать очередями КамАЗ с установкой и улицу. Затарахтели автоматы и пулеметы.
КамАЗ задом очень быстро въехал в проулок. Наваренная сверху кабины самодельная броня немного уберегла его. Боевики покричали порядком надоевшее «Алла», попалили в воздух и убрались восвояси…