С утра я поинтересовался причиной столь безудержного ночного веселья. Паша хмыкнул и заорал во весь голос:
— Татари-ин, подь сюды, командир зовет! И бушлат свой прихвати…
Приплелся водитель, держа в одной руке что-то наподобие детского пальтишки расцветки хаки. Присмотревшись, я сам не сдержался и расхохотался. Садыков все-таки отстирал свой «кусок мазута» и, прожарив его в пару, решил недолго думая высушить его в режиме «жарки». Результат превзошел все ожидания: непостижимым образом бушлат скорчился до детских размеров и теперь больше напоминал чистенькое детское пальто, нежели предмет обмундирования бравого «зампотеха». Посмеявшись над водителем, я озадачил Пашу по поводу подгонки и укомплектования РД и подготовки к занятиям по порядку передвижения в городе и досмотру зданий. Сам же я собирался все-таки найти свое начальство, доложить о результатах выхода и ждать следующей задачи.
Как же мне неохота туда переться. Занимался бы потихоньку со своей группой, никого не трогая и никуда не стремясь. Есть какая-то уверенность, что в верхах пока не до меня.
Однако надо идти. Повесив на шею автомат и сложив в новенький РД бумажки с отчетом и схемами, я потихоньку дошел до пятиэтажки, обогнул ее и еле успел отскочить в сторону. Откуда-то сбоку из подъезда грохнула автоматная очередь, раздались какие-то матюги и вывалилась тройка бойцов, мутузящих друг друга и орущих пьяными голосами.
Вот идиоты, чуть не завалили меня и совершенно не жалеют об этом, продолжая пьяные разборки.
Обойдя голосящую троицу, я двинулся дальше и снова чуть не лишился жизни: из-за пятиэтажки вынырнул на бешеной скорости БТР, и я еле успел отскочить в сторону.
Вот дела: вернулся живой-здоровый с задачи, только уши побаливают, а тут за несколько минут меня чуть не пристрелили и чуть не раскатали в лепешку.
С брони на меня кто-то заорал, я ответил так же лапидарно и приготовился двигаться дальше, но БТР остановился, с него спрыгнул какой-то военный и поспешил ко мне.
Я приготовился или врезать в морду, или обняться с неизвестным. Может, из знакомых кто меня опознал, или решили просто наказать за дерзость. Оказалось, ни то и ни другое.
Оказался наш начальник. Я попытался доложить ему о результатах и достать бумажки, но он уныло махнул рукой и рассказал, что сейчас реально как-то и не до меня: в центре Грозного дела обстоят сейчас из рук вон плохо. Несколько мотострелковых батальонов чуть ли не полностью уничтожены, на улицах боевики расстреливают в упор из гранатометов боевую технику, — в общем, сущий бедлам.