Глава сорок пятая. Яблоневая долина
Приш проснулся первым. Он зевнул, потянулся и едва не свалился со стула, на котором сидел. Вчера как-то сам не заметил, как задремал. Похоже, старуха подмешала что-то в питье. Как там остальные? И тут он вспомнил и вскочил: что с Поэтом и Красавицей? Он обернулся. Мёнгере всё так же сидела возле Глеба. Ее голова покоилась на его груди, а та поднималась и опускалась: Поэт дышал.
Приш не поверил собственным глазам, был уверен, что старуха болтает глупости и Глеба не спасти. А тот вновь стал прежним, изморозь отступила. Приш подбежал к друзьям и растолкал их. Они обменялись неверящими взглядами, а затем в их глазах засияла радость. Глеб растерялся, когда понял, что Мёнгере состригла все волосы, несколько раз провел по ее голове. А потом они бросились обниматься. Друзья живы и здоровы, а это главное! Теперь надо поблагодарить хозяйку дома. Путники отправились в соседнюю комнату.
Старуха умерла. Она лежала на огромной кровати, слишком маленькая для нее. Постель была не разобрана, стопку подушек украшала кружевная накидка. Руки старухи были скрещены, в них кто-то положил букет хризантем.
– Она отдала свою жизнь, – прошептала Мёнгере.
Глеб зачем-то полез в карман и вытащил оттуда подснежник. Сжал его и убрал обратно.
– Я даже не спросила ее имени.
Больше никто не проронил ни слова.
Приш с Глебом отправились в сарай за лопатами. Они вырыли за домом яму. Приш копал и не хотел ни о чем думать, но мысли лезли непрошенными гостями. Старуха предложила свою жизнь, или смерть сделала самостоятельный выбор? Не спросить. Но наверняка пожилая женщина знала, на что идет. И от этого мурашки по коже.
Мёнгере в это время обмыла тело и переодела в чистую одежду. Затем они завернули хозяйку дома в покрывало и положили в могилу. Навряд ли кто из деревенских навещал старую женщину, поэтому путники не могли оставить ее без похорон – она умерла вместо одного из них. Это их долг. Даже если из-за этого друзья опоздают к радуге.
Каждый бросил по горсти земли, после Глеб и Приш засыпали могилу. Мёнгере украсила холмик цветами и поблагодарила:
– Спите спокойно, я буду молиться за вас.
С тяжелыми сердцами покинули они дом. Приш вновь ощущал собственную беспомощность – ничего нельзя изменить. Ну почему он не волшебник? Но говорят, что и колдуны не всё могут. А жаль.
Они шли бездумно, никто даже не проверил направление по стеклышкам. Хотелось побыстрее уйти от этого места. Плохо, что от собственной памяти не сбежать. Все люди и существа, встреченные на дороге, навсегда остались в сердце Приша. Светлый путь… Насмешка судьбы назвать эту дорогу светлой, когда столько утрат.