— Ноги не ходятъ, — пояснила лежавшая рядомъ съ больной другая женщина.
Докторъ желаетъ осмотрѣть ноги и проситъ развязать бинты. Обнажаются распухшія ноги, покрытыя въ разныхъ мѣстахъ темными кровоподтеками, въ родѣ тѣхъ синяковъ, которые остаются послѣ сильныхъ ушибовъ.
Докторъ осторожно ощупываетъ затвердѣвшія какъ дерево опухоли, въ то время какъ больная съ страдальческимъ видомъ тревожно слѣдитъ за его движеніями.
— Больно?
— Ломитъ... страсть...
— И на тѣлѣ есть кровоподтеки?—спрашиваетъ докторъ.
— У этой по всему тѣлу кровоподтеки,— замѣчаетъ фельдшерица.
— Открой-ка ротъ,—обращаясь къ больной, говоритъ докторъ.
Больная поспѣшно открываетъ ротъ, и въ ту же минуту отвратительное зловоніе широкой струей пахнуло на насъ.
Красныя воспаленныя десны страшно распухли и нависли надъ зубами настолько, что ихъ почти совсѣмъ не видно. Благодаря этому ротъ больной представлялъ изъ себя какъ бы одну сплошную, зіяющую рану.
Докторъ находитъ необходимымъ подробнѣе изслѣдовать ротъ, а я, признаюсь, не чувствуя въ себѣ мужества присутствовать при подобномъ изслѣдованіи, спѣшу отойти въ другой уголъ комнаты, Я стараюсь не смотрѣть на больныхъ, которыя при моемъ приближеніи, принимая меня за доктора, очевидно по усвоенной привычкѣ, широко открываютъ ротъ и показываютъ мнѣ распухшія и зіяющія кровью десны.
Не въ первый разъ мнѣ приходилось видѣть цинготныхъ больныхъ. Въ теченіе марта и апрѣля мѣсяцевъ 1899 года мнѣ случалось часто посѣщать самарскую губернскую земскую больницу, въ которой въ то время постоянно лежали цынготные больные. Пріѣзжавшіе къ намъ въ Самару „на голодъ" сотрудники и сотрудницы, обыкновенно не имѣвшіе никакого представленія о цынгѣ и ея проявленіяхъ, почти всегда просили показать имъ больныхъ цингой, чтобы хотя сколько-нибудь ознакомиться съ характеромъ этой болѣзни и способами ея лѣченія. Позднѣе я имѣлъ случай наблюдать больныхъ цынгою въ самарской тюремной больницѣ.
Тяжелое, тягостное чувство выносилось каждый разъ изъ этихъ посѣщеній. Удручающимъ образомъ дѣйствовалъ на нервную систему самый видъ цынготныхъ больныхъ съ ихъ кровоподтеками, опухолями, изъязвленіями. Но это тягостное впечатлѣніе еще болѣе усиливалось сознаніемъ, неотступно преслѣдовавшимъ васъ, что главная причина всѣхъ этихъ ужасовъ, всѣхъ этихъ страданій заключалась лишь въ томъ, что у людей недоставало хлѣба, простого, чернаго хлѣба, безъ лебеды и жолудей.
Посѣщая цынготныхъ больныхъ, я всегда старался, по возможности, выяснить вопросъ о ближайшихъ, непосредственныхъ причинахъ, вызвавшихъ появленіе и развитіе цынги въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ.