■— Это мнѣ рѣшительно все равно,—сказала г-жа
А—Ва.—Я кочу по мѣрѣ силъ быть полезной голоднымъ, больнымъ, цынготнымъ,—и больше ничего. Пошлите меня туда, гдѣ нужда острѣе, гдѣ сильнѣе болѣзни. Я не боюсь ни тифа, ни цынги... Повѣрьте, я не боюсь никакихъ лишеній, никакого труда...
Какъ часто мнѣ приходилось слышать подобныя заявленія за послѣднее время! И все-таки я не могъ слышать ихъ, не испытывая глубокаго душевнаго волненія: такой захватывающей искренностью звучали эти рѣчи, такъ много въ нихъ слышалось неподдѣльной готовности жертвовать своимъ покоемъ, своимъ временемъ, своимъ здоровьемъ, а подчасъ и жизнью во имя гуманной, великой идеи служенія народу.
Многія изъ лицъ, пріѣзжавшихъ сюда, въ Самарскую губернію, „на голодъ", опасаясь, чтобы услуги ихъ не были отвергнуты, старались запастись рекомендательными письмами отъ извѣстныхъ писателей, профессоровъ и т. п. Такъ, напримѣръ, нѣсколько человѣкъ пріѣхало съ письмами отъ графа Л. Н. Толстого, другіе — отъ Н. И. Стороженко, В. Е. Якушина, Н. И. Тамбовскаго, А. М. Пашкова (Максима Горькаго), И. И. горбунова-посадовъ, А. М. Калмыковой, профессора Шмурло и другихъ лицъ.
Всѣ пріѣзжавшіе къ намъ на помощь обыкновенно назывались здѣсь „сотрудниками" и „сотрудницами". Одни изъ нихъ выражали желаніе работать отъ самарскаго частнаго кружка, другіе—отъ Общества Краснаго Креста и, наконецъ, третьи—отъ самарскаго губернскаго земства. Когда-нибудь я подробно разскажу о дѣятельности этихъ лицъ, объ ихъ великодушныхъ и самоотверженныхъ порывахъ и о тѣхъ препятствіяхъ, которыя встрѣчали они со стороны мѣстной администраціи, относившейся къ ихъ благороднымъ стремленіямъ почему-то съ явной враждой и подозрѣніемъ.
Я посовѣтовался съ докторомъ Граномъ, какъ лучше и скорѣе устроить новую сотрудницу.
— Мы постараемся назначить васъ добровольной сестрой милосердія въ Ставропольскій уѣздъ,—сказалъ онъ г-жѣ А—вой,—Я сейчасъ буду видѣть уполномоченнаго Краснаго Креста С. В. Александровскаго и устрою это дѣло. А завтра утромъ, если вамъ угодно, вы можете вмѣстѣ съ нами выѣхать въ Ставрополь.
На этомъ мы и порѣшили.
Утромъ въ субботу оказалось, что купеческій пароходъ ,Витязь", на которомъ мы намѣревались ѣхать, пойдетъ не въ девять часовъ, какъ слѣдовало по расписанію, а лишь въ 12 часовъ дня.
Извѣстіе это до крайности огорчило насъ, такъ какъ являлось опасеніе, что мы не поспѣемъ въ Бритовку къ пасхальной заутрени. А намъ именно хотѣлось встрѣтить Пасху въ этомъ селѣ, такъ какъ было извѣстно, что населеніе Бритовки до крайности удручено нуждой и цынгой.