— И замѣтьте,—сказалъ докторъ Яблонскій,—что это при постоянной работѣ, а нерѣдко и при безсонныхъ ночахъ. Между тѣмъ, она совсѣмъ не отличается крѣпкимъ здоровьемъ, скорѣе—напротивъ; слабенькая, худенькая, маленькаго роста. Я все время боюсь,что она захвораетъ, заболѣетъ цынгой,—продолжалъ докторъ.—По моему мнѣнію, это неизбѣжно при такомъ переутомленіи съ одной стороны и при такомъ питаніи—съ другой.
— А что было вначалѣ!—воскликнула г-жа Яблонская.—Когда она только что пріѣхала сюда, мы предложили ей свои услуги относительно пріисканія для нея квартиры на селѣ. Но она наотрѣзъ отказалась поселиться на отдѣльной квартирѣ, а рѣшила жить въ самой больницѣ, чтобы быть какъ можно ближе къ больнымъ, чтобы имѣть возможность ежеминутно помогать тяжело больнымъ. Мы, конечно, всячески отговаривали ее отъ этого, пугали ее, что она можетъ заразиться, но она осталась при своемъ рѣшеніи, и дѣйствительно поселилась въ одной изъ цынготныхъ больничекъ... Вы, разумѣется, знаете эти больнички, помѣщающіяся въ татарскихъ избахъ и нерѣдко состоящія изъ одной комнаты съ перегородкой... Ганъ помѣстилась за печкой, гдѣ устроила себѣ койку изъ досокъ. А тугъ же, рядомъ—женское отдѣленіе больницы, переполненное больными. Среди нихъ были съ тяжелыми формами, было нѣсколько дѣтей... Конечно, дѣти плачутъ, кричатъ, больные стонутъ, но она какъ будто не тяготилась всѣмъ этимъ. Съ какой любовью, съ какой нѣжно стью она начала ухаживать за всѣми больными! Какъ она нянчилась съ дѣтьми! Она ихъ мыла, стригла, причесывала, одѣвала въ чистое бѣлье, кормила... И знаете, чѣмъ все это кончилось?
— Конечно, она заболѣла?—сказалъ я.
— Да, она получила страшную чесотку... заразилась ею отъ больныхъ дѣтей. И только послѣ этого удалось, наконецъ, убѣдить ее покинуть больницу и поселиться на отдѣльной квартирѣ... Да, это удивительная, необыкновенная дѣвушка!—взволнованно закончила г-жа Яблонская.
Эти разсказы глубоко забирали за-сердце. Съ невольнымъ волненіемъ слушали мы сообщеніе о подвигахъ героической дѣвушки. Мы выразили желаніе если можно, повидать г-жу Ганъ.
— Она теперь, навѣрное, въ какой-нибудь больницѣ или же обходитъ избы, навѣщая больныхъ, — сказалъ д-ръ Яблонскій.— Мы непремѣнно встрѣтимъ ее гдѣ-нибудь, когда поѣдемъ по больницамъ.
Во время этого разговора вдругъ съ улицы послышались колокольчики и бубенчики, и къ дому съ шумомъ подкатила тройка лошадей.
Черезъ нѣсколько минуть въ комнату вошелъ уполномоченный общества Краснаго Креста, С. В. Александровскій вмѣстѣ съ сестрой милосердія, молодой и высокой блондинкой. Онъ тотчасъ же познакомилъ насъ съ своей спутницей, сестрой милосердія, и при этомъ объяснилъ намъ, что, пользуясь праздниками, она захотѣла навѣстить свою знакомую, княжну Д—ову, жившую, также въ качествѣ сестры милосердія, въ одномъ изъ сосѣднихъ селъ, куда онъ и взялся подвезти ее.