И вотъ въ результатѣ А. И. Косичъ былъ немедленно лишенъ губернаторства и удаленъ изъ Саратова, съ назначеніемъ въ Кіевъ по военному вѣдомству, а на его мѣсто въ Саратовъ былъ назначенъ князь Б, Б. Мещерскій,—заядлый крѣпостникъ, глубоко равнодушный къ положенію и бѣдствіямъ людей „черной кости".
Письмо къ графу Л. Н. Толстому.
Въ февралѣ мѣсяцѣ 1899 года меня посѣтили молокане села Патровки, Бузулукскаго уѣзда, возвращавшіеся изъ Москвы, гдѣ они были у графа Л. Н. Толстого. Эти молокане были мои давнишніе знакомые: еще въ 1881 году мнѣ пришлось прожить въ ихъ селѣ нѣсколько недѣль, собирая свѣдѣнія о молоканской сектѣ.
Кстати замѣчу здѣсь, что но времени моего пребыванія въ селѣ Патровкѣ относится и начало моего знакомства съ графомъ Л. Н. Толстымъ, который пріѣзжалъ тогда въ свое имѣніе, расположенное въ 10 верстахъ отъ этого села, чтобы пожить въ степи и попить кумыса.
Пріѣхавшіе изъ Москвы молокане сообщили мнѣ, что Левъ Николаевичъ очень интересуется положеніемъ, въ которомъ находится населеніе Поволжья вслѣдствіе неурожая, и проситъ меня сообщить ему подробныя свѣдѣнія о положеніи дѣла помощи въ Самарской губерніи.
Въ то же время они передавали, что Левъ Николаевичъ выражалъ готовность прислать къ намъ въ Самару часть изъ тѣхъ денегъ, которыя присылаются къ нему въ его распоряженіе для помощи голодающимъ.
Конечно, я поспѣшилъ исполнить желаніе графа Толстого и на другой же день отправилъ ему большое письмо, въ которомъ откровенно описалъ положеніе дѣла въ Самарской губерніи, насколько оно было мнѣ извѣстно. Спустя дня три послѣ этого, 23-го февраля, поздно вечеромъ, вернувшись съ засѣданія самарскаго частнаго кружка, я нашелъ у себя телеграмму изъ Москвы отъ Л. Н. Толстого, который спрашивалъ разрѣшенія напечатать въ газетахъ мое письмо къ нему. Разумѣется, я поспѣшилъ отвѣтить, что ничего не имѣю противъ напечатанія моего письма и что вообще предоставляю его въ полное его распоряженіе.
Вслѣдъ за этимъ въ номерѣ 62 „Русскихъ Вѣдомостей" отъ 4 марта Левъ Николаевичъ помѣстилъ мое письмо къ нему съ нѣкоторыми сокращеніями, вызванными, очевидно, цензурными соображеніями. Такъ какъ въ письмѣ этомъ, хотя и въ сжатой формѣ, довольно ярко рисуется картина ужаснаго положенія, въ какомъ находилась въ то время большая часть крестьянскаго населенія Самарской губерніи, то я позволю себѣ привести здѣсь это письмо цѣликомъ, безъ всякихъ сокращеній.
Глубокоуважаемый
Левъ Николаевичъ!
Вчера приходилъ ко мнѣ Василій Константиновичъ, молоканинъ изъ села Патровки, и сообщилъ, что вы готовы прислать къ намъ въ кружокъ деньги, находящіяся въ вашемъ распоряженіи, для помощи голодающимъ крестьянамъ Самарской губерніи. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ передавалъ, что вы желали имѣть свѣдѣнія о степени и размѣрахъ нужды, а также о нашей дѣятельности,—не знаю, такъ ли я его понялъ?