* * *
Сначала Димка заметил ребенка – маленький человечек в ярко-желтом глянцево блестевшем дождевике и красных резиновых сапожках бодро топал по лужам, брызгаясь водой на мамины брюки, – та устало брела рядом, держа одной рукой большой зонт, другой – сумку с продуктами, за которую держался ребенок. Дима проехал вперед, обогнав эту парочку – ребенок был маленький, меньше Иркиного Дениски. Потом оглянулся, притормозил и сдал назад. Когда он вышел из машины, женщина с ребенком как раз добрела до него – не веря своим глазам, он тихо произнес: «Анна? Анна?!» Это была Анна. Ребенок прыгал где-то внизу, и Анна сказала:
– Женечка, постой спокойно!
Значит, это мальчик. Ее мальчик…
– Подвезти вас?
– Спасибо, мы уже почти пришли…
– Давайте, садитесь!
Постояв немного, Анна все-таки села в машину. Ехать оказалось действительно совсем немного, и выйдя из машины, Дима увидел, что дом, где живет Каринка, – напротив, через детскую площадку и гаражи. Надо же! Могли и раньше встретиться! А могли и вообще не встретиться – сегодня он первый раз поехал этой дорогой, потому что удобный подъезд к дому Каринки разрыли и перегородили.
– Я провожу.
– Спасибо, мы сами дойдем…
– Ничего, мне нетрудно.
Они молча вошли в подъезд, молча ехали в лифте, молча вошли в квартиру. Дима поставил на пол сумку, Анна присела, раздевая ребенка – да это девочка! Девочка Женечка. Она была совсем крошечная, просто Дюймовочка, и совершенно не похожа на Анну – светленькая, волосы заплетены в тонюсенькие косички. Она с любопытством глазела на Диму, пока Анна ее раздевала.
– Ты угостишь меня ужином?
– Да, конечно, – Анна упорно на него не смотрела, а он жадно разглядывал ее: изменилась, подстриглась – но ей идет. Господи, он и забыл, какая она красивая.
– Только ужина придется подождать немного. Женечка, покажи Диме, какие у тебя игрушки, ладно?
– Ладно! – Женечка схватила его за руку. – Пойдем!
И он пошел. Квартира была крошечная, тесная; маленькая комната – детская – вся обклеена веселенькими голубыми обоями с белыми облаками. Деревянная кровать, полки, много мягких игрушек. Он сел прямо на пол, Женечка суетилась вокруг него, принося то медведя, то куклу, он честно восхищался, пытаясь понять, сколько же ей? Такая маленькая! У него внутри что-то болело, ныло, как ноет зуб, с тех самых пор, как он осознал, что это – Анна с ребенком.
– Дети! Мойте руки!
– Ну что, дети? Пойдем мыть руки?
Женечка повела его в ванную, где перед раковиной стояла специальная маленькая табуреточка, такая же точно, как у Ирки, и, стоя за спиной Женечки, старательно намыливающей маленькие ручки, он посмотрел в зеркало и испытал странное головокружительное ощущение: это все один раз уже было! Да, конечно, было – точно так же он стоял в ванной у Ирки и мыл руки Дениске. Тут Женечка посмотрела в зеркало – прямо на него, – и он похолодел: как же он раньше не заметил! Глаза были точно как у Дениски! Как у Ирки, как у него самого – их семейные, материнские глаза! Серо-голубые с длинными тонкими ресницами. Что же это такое?