— Где ты живешь?
— В Риндже, в Нью-Гэмпшире.
— И что привело тебя сюда? — Деннис говорил мягким и низким голосом. Жюль подумала, что он сейчас обнимет Мартина, а не ее.
— У меня были проблемы, — неразборчиво пробормотал парень. — Здесь есть клиника.
— Лэнгтон Халл, — сразу же кивнул Деннис.
— Но они ни хрена мне не помогали. Только пичкали таблетками, вот я и ушел. Я мог поступать по своему усмотрению, — быстро добавил он.
— Понятно. Ушел, — сказал Деннис. — А затем встретил того парня?
— Да, на автобусной остановке. Я собирался поехать куда-нибудь — может, домой. Он заговорил со мной, проявил интерес. Сам только что вышел из автобуса. Ну я и пошел с ним сюда. Он сказал, что это место для художников.
— Так и есть, — Жюль почувствовала, что должна произнести хоть что-то.
— Послушай, я лежал в Лэнгтон Халле, — сказал Деннис. — Они помогут тебе. Возвращайся, дай им шанс.
Мартин задумался.
— Я очень голоден, — наконец сказал он, будто решение зависело от этого.
Деннис спрятал мобильный телефон обратно в карман и сказал Жюль:
— Я пойду с ним. А ты возвращайся. В лагере начнут беспокоиться, куда мы пропали.
Жюль смотрела, как двое мужчин уходят в противоположную сторону, от лагеря к городу. Гудмен был уже где-то далеко, уменьшался, скоро он сядет на автобус, а там, наверное, и на самолет, чтобы отправиться домой. Может, съест напоследок большую американскую порцию — дурацкий гамбургер с картошкой фри, оглядывая пассажиров, большинство из которых, наверное, кто-то ждет на другом конце земного шара. Сердце Жюль забилось чаще. Она схватилась за свой мобильник и увидела на экране две полоски сигнала — должно хватить. Номер Эш был у нее на быстром наборе, столько раз Жюль звонила ей все эти годы, когда Эш путешествовала с Итаном или сама по работе и для встреч с Гудменом в Европе. Сейчас Эш с Итаном гостят у Ларкин в Праге, где она проходит летнюю программу Йельского университета. В Праге сейчас вечер. Телефон звонил, как обычно при международной связи — громко, часто и требовательно.
Эш ответила, голос ее доходил сквозь шипение, напоминающее звук воды в трубах.
— Это я, — сказала Жюль.
— Жюль? Подожди секунду, я в машине. Я положу… — ее голос прервался на мгновение. — …телефон.
— Что? Связь прерывается, Эш. Я услышала только слово «телефон».
— Извини. Сейчас лучше? Что-то случилось? — спросила Эш.
— Послушай, мне надо кое-что тебе сказать. Я видела Гудмена, — сказала Жюль. — Он здесь, в лагере! Прилетел из Исландии! Сказал, что не говорил тебе об этом, потому что тебе не понравится, как он тратит деньги, но, господи, ведь дело не только в деньгах, правда? А еще и в том,